приходил. Лично я думаю, что последнее слово, которое раненый не сумел договорить, «предупредить».
— Хорошо. Можете идти и подключиться к трассе.
— Стоп! — неожиданно остановил его Говоров, повернулся к полковнику. — Извините, Константин Иванович. — Тот с улыбкой кивнул, и генерал снова повернулся к майору. — Охрану раненому поставили?
— Да куда он денется, товарищ генерал? Я же доложил, что ранение очень тяжелое, в грудь, — пожал плечами Нигматулин.
— Вы что, товарищ майор?! — генерал явно рассердился. — Его охранять надо! ЕГО! Вы меня удивляете. — Он вновь взглянул на полковника.
— Ладно, иди и подключайся к трассе: срочно нужна информация, — дружелюбно сказал Богомолов. — Раненым я сам займусь.
Нигматулин тут же вышел, обиженно вздохнув, а полковник повернутся к Говорову:
— Чего вы так разволновались, товарищ генерал?
— Не люблю людей, которые не видят дальше инструкции!
— Напрасно вы так, Нигматулина я знаю очень давно. Очень толковый сотрудник! Ладно, сейчас меня больше всего волнует ваш бывший подопечный!
— Вы предполагаете, что этот капитан милиции арестовал Говоркова? — он усмехнулся.
— А вы думаете иначе?
— Хлопотно это, товарищ полковник! Очень хлопотно!
Как бы удивился полковник, если бы смог подслушать разговор, который произошел почти одновременно. Эти оба разговора были очень похожи, хотя вели их люди, относящиеся к разным сторонам баррикады. Говорили между собой Четвертый и Психолог. Четвертый самодовольно потер руки.
— Один у нас в кармане: все-таки старая гвардия никогда не подводит! Умница Крот! А вы сомневались! Значит, и у вас интуиция не всегда точно работает.
Психолог несколько секунд смотрел на него своим странным взглядом, потом неожиданно сказал:
— Жаль мне этого капитала. Стереотип может одержать только временную победу. — Он подошел к карте и внимательно посмотрел на нее.
— Советую ожидать его в городке. А чтобы не спугнуть его и не насторожить раньше времени, пошли туда ваших юных «спецов»!
— Не слишком ли вы переоцениваете этого Рэкса?
— Никогда не следует недооценивать ум и силу противника, — пожал плечами Психолог, но больше ничего не стал говорить.
— Пока рано что-либо предпринимать, дождемся информации, — решительно заявил Четвертый и опустил правую руку на стол, словно окончательно ставил этим жестом точку в их споре.
Савелий под вагоном
Старый капитан Зазулин вел машину не очень уверенно, изредка бросая быстрый взгляд на своего пассажира.
Савелий уже совсем пришел в себя после удара о рефрижератор и только чуть-чуть ощущал неприятное покалывание в груди.
— Что-то вы, товарищ капитан, нарушаете инструкцию и УК РСФСР! Ведь я не оказывал вам никакого сопротивления. — Савелий вздохнул и потер ушибленный нос.
— Э-э, милой, кто тебя разберет, что можно от тебя ожидать? Я — старый и мыслить должен, а не экспериментировать с инструкциями и Уголовным Кодексом. Это уж вам, молодым… — Он вдруг начал переключать скорость и давить на газ. — Не успеем, черт бы его побрал!
Они подъехали к железнодорожному переезду в тот момент, когда шлагбаум начал опускаться, а слева показался железнодорожный состав с многочисленными товарными вагонами. Он был настолько длинным, что его конца даже не было видно.
Савелий увидел, как с другой стороны переезда подъехали две машины: синий «Москвич» и зеленые «Жигули». Из «Москвича» выскочил плотный мужчина с автоматом и стал нервно прохаживаться, ожидая, когда пройдет состав. Он был одет в спортивный костюм и проявлял явное внимание к их машине.
Савелий сразу же понял, что это по его душу повернулся и посмотрел на своего конвоира, кото увидев за переездом машины и боевика, сразу пов — Никак приятелей встретил? — ухмыльнулся Савелий.
— Кому, милой, приятели, а кому… — он улыбнулся и противно заржал.
— Бросал бы ты это дело, больно хлопотно! — с жалостью вздохнул Савелий, словно ему действительно было жаль этого пожилого человека.
— Вот тебя сдам и брошу! — капитан тяжело вздохнул. — На пенсию пора. Землицы возьму, дачку построю.
— А те, что раненого взяли, тоже с вами? — перебил вдруг Савелий и с тревогой взглянул на своего сопровождающего.
— Нет… — протянул капитан, доставая из кармана пачку столичной «Явы». Вытащив одну сигарету, сунул в рот, затем не спеша прикурил и только после этого повернулся к Савелию. — Они только на зарплату живут! — он снова противно захихикал.
Савелий облегченно вздохнул и снова уставился на состав, которому не было конца. И тут он заметил, что железнодорожный состав шел порожняком.
А Воронова в это время везли из операционной в палату реанимации. Час назад, когда его привезли в приемное отделение, хирурга на счастье, оказался там и сразу начал осмотр раненого. Пощупав пульс, послушав дыхание, он покачал головой:
— Срочно на операционный стол, готовить уже некогда! — бросил он молоденькой симпатичной медсестре лет восемнадцати. — Боюсь, что задеты важные органы. Да еще и крови много потерял. Значит, так. Кровь для переливания… — он приподнял с шеи капитана металлический жетон.
— Группа три, резусфактор положительный. Аппарат искусственного дыхания. Трудно, конечно, но попытаемся спасти. Главное, чтобы сердце его выдержало.
Надо отдать должное доктору, он так быстро сделал операцию, а сердце Воронова оказалось таким крепким, что вскоре все приборы отметили улучшение его состояния. Доктор впервые облегченно вздохнул и повернулся к медсестре:
— Все, что зависело от нас, мы сделали, теперь, только матушка-природа. Поместите его в реанимационную. Будем надеяться! В милицию сообщили о ранении?
— Так они сами и привезли его и еще одного…
— Так что же вы? — засуетился доктор. — Что со вторым?
— Там полегче: в голову, но не очень серьезное и сломана ключица.
— Медсестра виновато вздохнула.
— Хорошо, готовьте его. А потом Симакова с аппендицитом, кажется…
Савелий снова взглянул на мелькающие пустые вагоны: к нему пришло решение, хотя он и сам еще не осознал этого. Он повернулся к капитану:
— Закурить бы дал задержанному, что ли, — спокойно попросил он.
— Эта можно, — капитан вытащил пачку и на миг потерял бдительность. — Последнее желание арестованного, — он мерзко усмехнулся, — всегда выполня… — Договорить ему Савелий не дал: резко ударил его коротким ударом ладони по горлу. Тот оборвал себя на полуслове и обмяк.
Четвертый услышал вызов по рации и тут же схватил ее:
— Четвертый на связи!
— Здесь Икс-три, мы у железнодорожного переезда. Видим машину с Кротом и Тридцатым!
— Тридцатый не должен уйти от вас! Почему медлите? — раздраженно спросил Четвертый.
— Товарняк мешает. Но ему некуда деться: на трассе показался и «ниссан-патрол» с Восьмым! Так что он в кольце!
— Отлично!
— Отлично! Держите меня в курсе! — он ласково положил рацию на стол и, довольный, взглянул на Психолога. — А вы говорили!
Тот скептически пожал плечами, но ничего не сказал.
