Все пятеро спустились вниз. Капитан шел чуть впереди, а сержанты-телохранители там, где полагалось: один возглавлял, а другой замыкал процессию.
— Представляешь, Майкл, эти двое — мои телохранители! Вот умора-то! — шепнул Савелий по- русски.
— А чему тут удивляться? Ты стал национальным героем Америки! — заметил Майкл. — И если бы была возможность сказать о тебе открыто, то, поверь мне, вся пресса, газеты, журналы, лучшие корреспонденты программ телевидения Америки гонялись бы за тобой, чтобы взять интервью! Фильм бы сняли, книгу бы написали. Вмиг ты стал бы не просто богатым, а очень богатым человеком!
— Я не из-за денег старался, — буркнул Савелий.
— Никто и не говорит, что из-за денег. Но одно другому не мешает, так ведь? Савелий пожал плечами и ускорил шаг. У подъезда их ожидал черный «линкольн» и эскорт из пяти мотоциклистов.
— Ничего себе, шуточки! — воскликнул Савелий. — Я что, посол какой-нибудь, что ли?
— Ты не посол, а особо важная персона! — с усмешкой заметил Майкл, выставив указательный палец вверх.
Не успели они отъехать, как попали в огромную автомобильную пробку.
— Черт! — ругнулся Майкл. — Только этого нам не хватало! Еще опоздаем.
— Не опоздаем, — возразил капитан Келлерман, потом повернулся к водителю: — Давай назад, к оффису полковника Джеймса!
— Не понял, Блэйк? — удивленно воскликнул Майкл.
— Не забывай, приятель, я представляю военно-воздушные силы США, — не без гордости заметил тот и взял трубку радиотелефона. — Алло, это капитан Келлерман! Как мы и предполагали, придется действовать по второму варианту! Приступайте, у вас десять минут!
Вернувшись, они покинули «линкольн» с эскортом мотоциклистов и быстро поднялись на крышу, где их уже поджидал военный вертолет.
— Не слабо, однако! — с одобрением заметил Савелий. — Четко!
— А ты думал! — подмигнул Майкл и тотчас передразнил Блэйка: — Капитан Келлерман представляет военно-воздушные силы США!
— Ну и язва же ты, полковник! — обиделся тот.
— Ты что, шутки разучился понимать?
— Почему? Ждите ответа! — прищурился Блэйк.
— А вот и не подеретесь! — воскликнул Савелий. — Может, хватит, мужики?
— А мы еще не начинали, разминаемся только! — никак не унимался Майкл, но потом, взглянув на Савелия, примирительно поднял руки: — Все, Блэйк, сдаюсь! Мир?
— Перемирие!
— Согласен!
Через десять минут они уже были в ньюйоркском аэропорту Кеннеди, рядом с американским «боингом» ВВС-1, известным во всем мире личным самолетом Президента Америки. Как и обещал капитан Келлерман, Савелия полностью экипировали: шикарный черный смокинг, брюки, белоснежная манишка с черной бабочкой и лакированные штиблеты. Взглянув на смокинг, Савелий неуверенно спросил:
— Это обязательно?
— Все строго по протоколу! — ответил капитан Келлерман. — Вас что-то беспокоит, господин Мануйлов?
— Нет-нет, все отлично! — без особого воодушевления ответил Савелий, затем взялся за дужку плечиков: — Где тут можно переодеться?
— Сюда, пожалуйста! — Капитан указал за ширму.
Савелий оказался в довольно уютном салоне с диваном и столиком, на котором стояла ваза с красными розами. Пожав плечами, он быстро скинул свою одежду и начал одеваться; как ни странно, все было впору, словно кто-то заранее снял с него мерку. Он осмотрелся по сторонам, пытаясь найти зеркало или что-нибудь вроде того, но все впустую. Тогда Савелий решительно потянул на себя одну из многочисленных дверок: к своему удивлению, он обнаружил здесь гардероб, а на внутренней стороне его дверки — зеркало. На него теперь смотрел какой-то незнакомый красавец, похожий то ли на музыканта, то ли на артиста.
Тем не менее, приглядевшись повнимательнее, Савелий провел рукой по щекам: нечего сказать, хорош бы он был в смокинге и с небритой физиономией. Выглянув из-за штор, национальный герой Америки смущенно спросил:
— Извините, капитан, нельзя ли побриться?
— За второй дверкой справа вы найдете все туалетные принадлежности, — улыбнулся тот.
Савелий обнаружил здесь целую парикмахерскую: различные одноразовые бритвы на выбор, несколько видов электрических бритв, всевозможные лосьоны, дезодоранты, мужские кремы. Не долго думая, он остановился на электрической бритве фирмы «Браун» и быстро, но тщательно проутюжил свое лицо, протер салфеткой с лосьоном после бритья кожу и обильно побрызгался английским одеколоном «Ван мэн онли», запах которого ему понравился больше всего. Взглянув еще раз в зеркало, он удовлетворенно крякнул и только после этого вышел к остальным.
— Ну вот, теперь совсем другое дело! — подмигнул Майкл.
— Настоящий русский Ален Делон! — с восхищением произнес капитан.
— Скажете тоже — Ален Делон! — Савелий смущенно улыбнулся и постарался перевести разговор на другую тему: — Когда будем в Вашингтоне?
— Через пять минут пойдем на посадку! — ответил капитан, мельком взглянув на часы.
После приземления к ним сразу же подкатил черный «линкольн», точно такой же, каким они пытались доехать до аэропорта в Нью-Йорке, и через пару минут они уже входили в вертолет американских ВВС.
— Десять минут — и мы на месте! — объявил капитан, когда они расположились на мягких диванах и креслах.
Взревели моторы, и Майкл шепнул Савелию на ухо:
— Тебе известно, где находится Белый дом?
— Как где? В Вашингтоне! — недоуменно усмехнулся Савелий.
— Я не о городе, о районе спрашиваю!
— Откуда мне знать, если я никогда в Америке не был?
— Он находится в районе Капитолийского холма, прямо напротив здания Конгресса США, и разделяет их живописнейший парк. Кстати, в этом парке, на черной стене лабрадорского мрамора, высечена двадцать одна тысяча имен погибших во вьетнамской войне американских военных! — с гордостью проговорил полковник.
— А нам пришлось бы всю жизнь строить такую стену, чтобы высечь на ней имена более чем сорока миллионов наших воинов за все эти годы! — с горечью заметил Савелий и полностью ушел в себя, окунувшись в совсем еще недавнее прошлое…
Долгие годы он не вспоминал тот роковой день в Афганистане, всячески пытаясь его забыть… И казалось, ему это удалось, но на самом деле, из более чем полутора тысяч страшных военных дней Афганистана за один Савелию было и, вероятно, будет стыдно до конца дней своих! Стыдно за самого себя!
Тот роковой день неожиданно всплыл в его памяти именно сейчас, в этом чужом вертолете американских военно-воздушных сил. Воспоминания обрели такую полноту и ясность, словно 'это произошло только вчера…
Заканчивался первый год его службы в Афганистане. Несколько дней было относительное затишье и лишь изредка, раз в час, а то и в два, рассыпалась горохом вражеская или наша автоматная очередь, далеким эхом пробегая по горным ущельям. Солдаты изнывали не только от скуки, но и от жары, мечтая хоть о какой-нибудь прохладе и всякий раз с ужасом думая о необходимости идти под палящим солнцем в столовую или сортир. На днях Савелий получил звание сержанта и потому перебрался в небольшую, но отдельную комнатушку своего предшественника, отбывшего домой по ранению.
Савелий отлично, буквально до мелочей, запомнил тот день. Он тихо напевал что-то себе под нос, перебирая струны замызганной гитары бывшего обитателя каморки, когда дверь вдруг резко распахнулась:
