— Какой ты хороший, — шептала она, — какой нетерпеливый… — Ее язык ласково щекотал его кожу. — Вот так… вот так… и так… — Язык коснулся пылающей головки члена.
Андрей не мог больше сдерживаться…
Олег внимательно следил за дорогой, хотя мог бы этого и не делать: водитель сам прекрасно знал путь к аэродрому, но Олег чувствовал, что его пассажирам надо сосредоточиться, и поэтому не отвлекал их разговорами. Взглянув искоса на Воронова, он заметил, что тот улыбается. «Наверное, вспоминает прошедшую ночь», — подумал Олег. Говорков неотрывно смотрел вперед, похоже, пытался решить какие-то сложные проблемы.
Савелию, в отличие от остальных, не с кем было прощаться: самый близкий его друг ехал вместе с ним, а единственный человек, с которым ему действительно хотелось бы проститься, был очень и очень далеко. А почему, собственно, он не может с ней проститься? Для чего тогда существует телефон? Савелий так жаждал ее увидеть, что совсем позабыл о возможности услышать ее голос. Как просто: набираешь номер и… А если ее нет? Савелий вдруг понял, что боится: вдруг Розочки не окажется дома? Да он просто с ума сойдет! Может, не звонить? Так хоть можно заставить себя поверить, будто она дома. А где она может быть так поздно? Конечно же, дома! Но чем больше Савелий пытался убедить себя в этом, тем больше сомневался. В конце концов он устал бороться с собой, потянулся к сумке, раскрыл ее и достал трубку спутникового телефона.
Набрав номер, Савелий замер в напряженном ожидании.
— Родной мой, это ты? — раздался в трубке голос Розочки.
Это было так неожиданно, что Савелий растерялся.
— Милый, почему ты молчишь? Я же знаю, что это ты! Как долетел? Как живется в Москве без меня?
Розочка разговаривала с Савелием так, словно именно сейчас ждала его звонка и вообще никто другой не мог ей позвонить.
— Господи, девочка моя! Как ты догадалась, что это я?
— А кто еще может мне звонить по междугороднему? Только ты! Ну, рассказывай. Почему ты столько времени не звонил? — упрекнула Розочка.
— Только не говори, что не звонил, потому что не надеялся застать меня дома, — предупредила она.
— Разве я могу тебя обмануть? — спросил Савелий, хотя две минуты назад терзался сомнениями.
— Ты мне не ответил.
— Честно?
— Конечно.
— Я боялся, что не застану тебя и буду… — Савелий запнулся.
— Кажется, ты ревнуешь? — Розочка счастливо засмеялась. — Боже, ты меня ревнуешь!
— Чему ты так радуешься? — буркнул Савелий.
— Как чему? Ревнуешь — значит, любишь. Разве я не права?
— Ладно, расскажи лучше, как у тебя дела. Как учеба? Как тетка поживает? — Он специально засыпал ее вопросами, чтобы скрыть смущение.
— Учеба — отлично! А Зинуля моя замуж выходит. — Девушка тяжело вздохнула.
— Замуж? Вот те на! За кого?
— За одного профессора, филолога. Влюбился в тетку с первого взгляда.
— Поздравь ее от моего имени!
— Обязательно. А у меня все нормально. Хотя было бы лучше, если бы ты был рядом.
— Роза! — строго произнес Савелий.
— Да знаю, знаю: сначала нужно окончить университет. — Кажется, Розочка его передразнивала.
— Вот именно.
— Все равно ты от меня никуда не денешься! — с вызовом заявила она.
— А я и не собираюсь никуда деваться. — Савелий улыбнулся.
— Попробовал бы только! — с деланной угрозой произнесла Розочка. — Ты не представляешь, как я рада тебя слышать! Целыми днями жду, жду, жду, а ты все не звонишь, не звонишь, не звонишь…
— Не сердись, милая, работы много было.
— Было? Значит, теперь ты будешь почаще звонить? — обрадовалась девушка.
— Нет, пока придется… — Савелий досадливо поморщился, — … набраться терпения.
— Что-то случилось? — насторожилась Розочка и тут же догадалась: — Ты куда-то уезжаешь…
— Да, Розочка, мне нужно ненадолго уехать.
— Далеко? — упавшим голосом спросила она.
— Не очень.
— Понятно. Не можешь сказать… — И с тревогой спросила: — Это опасно?
— Не больше, чем обычно, — неопределенно ответил Савелий.
— И совсем-совсем не будет возможности позвонить? — Чувствовалось, что Розочка вот-вот расплачется.
— Не знаю… Но, честное слово, при первой же возможности позвоню. Ты мне веришь?
— Верю. Только очень прошу тебя, будь поосторожнее! Если с тобой что-нибудь случится, я просто не переживу этого. — Голос у Розочки был очень серьезным, и в какой-то момент Савелий даже позабыл, что ей всего пятнадцать лет.
— Ничего со мной не случится. Все будет хорошо, — попытался успокоить ее Савелий.
— Да, забыла тебе сказать: на днях звонил Майкл Джеймс, — вспомнила Розочка.
— Майкл? — нахмурился Савелий. — Что случилось?
— Ничего, просто спрашивал об учебе, о том, как мне живется, не нужна ли какая-нибудь помощь… О тебе спрашивал: почему не звонишь? Обижается очень… Говорит, уехал и забыл своих друзей.
— Никого я не забыл. Розочка. Никого и ничего. Когда он в следующий раз позвонит, передай, что я, как только смогу, свяжусь с ним.
— Ты надолго уезжаешь?
— Трудно сказать.
— Понятно. Я очень скучаю по тебе!
— Я по тебе тоже.
— Правда?
— Правда.
— И скучай! Сильно скучай! Как я, хорошо?
— Хорошо.
— Обещаешь?»
— Обещаю.
— Поговори со мной еще немного, — тихо попросила Розочка, словно почувствовав, что он собирается закончить разговор.
Савелий взглянул на Воронова — Андрей был погружен в свои мысли. Олег демонстративно отвернулся, делая вид, что его очень интересуют проносящиеся за окном пейзажи.
— Извини, моя хорошая, но мне сейчас не совсем удобно разговаривать, — тихо сказал Савелий.
— Рядом кто-то есть?
— И не один.
— Тогда скажу я. Помни, любимый: сейчас ты у меня единственный близкий человек на всем белом свете!
— А Зинаида Александровна?
— Ей теперь придется все время посвящать своему супругу.
— Так она тебя и оставит одну, как же! — возразил Савелий.
— Не оставит, — согласилась Розочка. — Но это все равно уже будет не то. Да ты и сам все прекрасно понимаешь.
— Понимаю. — Только сейчас до Савелия дошло, что у ее тетки действительно появились свои личные заботы и племянница отойдет на второй план. Это взволновало его, но он пока не знал, что
