принесло свои плоды наблюдение за Тимом Ротом, который уже вернулся в Москву и все время мутил воду с помощью Ассоциации еврейского народа, руководимой Джанашвили.
После того как Костя Рокотов узнал от девочек Милены про бешеные деньги, перекачиваемые в Россию, ФСБ наконец-то выяснила, какую роль играет Тим Рот в Москве. Обнаружилась связь его персоны с деятельностью пресловутого Демократического общества, которое уже внаглую печатало свои хитрые завлекалочки-брошюры в России миллионными тиражами. Эти брошюры обещали благоденствие, богатую и счастливую жизнь. Это общество пичкало сознание россиян набором псевдодемократической чепухи — типа сексуального боепитания дошкольников, требования свободы любых тоталитарных сект, в том числе и сатанистов, и пропаганды материальной по сути американской культуры взамен традиционной российской духовности.
Делалось это все в расчете на затуманивание мозгов россиян перед выборами: только после массированной психологической обработки тайный Орден мог рассчитывать на то, что нужные ему люди благополучно станут депутатами. Но…
Тима Рота поймали за руку, когда он, приехав в один из городов российской глубинки, попытался подкупить местного председателя счетной комиссии. Тот оказался мужиком принципиальным и рассказал о подходах к нему назойливого иностранца местным сотрудникам ФСБ. Была разработана целая операция, и передачу взятки чиновнику благополучно зафиксировали на видеопленку, после чего Тиму пришлось с позором спешно ретироваться в Москву.
Там он еще немного подергался в разные стороны, пытаясь найти могучих покровителей в Госдуме или в кругу президентской администрации, но его обложили так плотно, что скоро он понял всю тщетность своих попыток. Тим Рот занервничал, стал совершать одну ошибку за другой. А ФСБ, накопив достаточно материала, убедительно настояла на том, чтобы МИД объявил этого европейского дипломата-космополита персоной нон грата. Тиму Роту пришлось покинуть Россию через неделю после представления соответствующей ноты послу.
Уже доставленные в Россию деньги Ордена Великим Магистратом было решено заморозить до президентских выборов, а в борьбе за места в Думе опереться на возглавляемую Джанашвили коалицию «Вся власть», которую Нуга собрал из чиновников-коррупционеров, подобранных на всех уровнях власти. Для пополнения и укрепления своих рядов Джанашвили использовал все возможные и невозможные средства: от подкупа до использования компромата и даже запугивания. Конечно, Лысый Нуга сознавал, что его коалиция не будет сплоченной и прочной, но он к этому и не стремился. Ему требовалось только одно: пройти в депутаты Госдумы, а там воплощать стратегические планы тайного Ордена и тешить свои личные амбиции.
Узнав о неудаче людей Бахрушина на даче Малютина и о том, кто осмелился им помешать, Джанашвили приказал не считать ни денег, ни людей, но срочно найти и наказать этого малого.
— Наказать или убрать? — невозмутимо поинтересовался Бахрушин.
— Мне все равно! — истерически закричал Джанашвили. — Я хочу одного: чтобы этот хренов бойскаут больше никогда не лез в мои дела и мне не мешал! Ты понял? — Вопрос Нугзара начальнику его охраны завершился визгливой нотой.
— Он должен умереть, сдохнуть, и как можно быстрее! У меня нет времени, чтобы отвлекаться еще и на такую ерунду. Если ты не способен выполнить это простейшее задание, то зачем ты тогда вообще мне нужен? Да я найду десяток, сотню получше, чем ты!
— Шеф, обещаю вам, что все будет в порядке, — почти не реагируя на вопли Нуги, спокойно заверял Палыч, разговаривая с ним, как обычно психиатр беседует со своим возбужденным пациентом: спокойно и уверенно. — Мы уже примерно знаем, где живет этот человек, мои парни засекли его машину; сейчас наши люди в милиции выясняют, кто он и что из себя представляет. Вопрос его ликвидации будет решен за несколько дней…
— Даю тебе неделю! Не справишься — пеняй на себя! — угрожающе добавил Нуга.
Тем временем Савелий мотался по всей Москве, собирая поредевшие ряды соратников Амирана- Мартали на последний бой с Джанашвили. Используя имевшийся у него номер телефона Варднадзе, он вышел на Мишку-Зуба и быстро нашел с ним общий язык на почве симпатии и привязанности к безвременно погибшему Амирану.
Объяснив Мишке-Зубу, что активно помогал Амирану-Мартали в его борьбе с Нугой, и получив от Михаила полную поддержку в виде имен и рекомендаций, Савелий последовательно встречался со всеми, кто тем или иным образом считал себя членом команды Амирана-Мартали или поддерживал его.
По словам Андрея Ростовского, положение Джанашвили в криминальном мире было, как никогда, шатким. Савелий задумал воспользоваться этим: без поддержки криминальных авторитетов Нугзар не смог бы руководить и половиной своего бизнеса.
Как раз в эти дни и науськал свою свору на Савелия начальник охраны Джанашвили Бахрушин.
Бешеный возвращался из Люберец, где общался с одним из знакомых Мишки-Зуба. Неожиданно правое предплечье Бешеного словно обожгло. Удивленно обнажив его, Савелий обнаружил странное свечение удлиненного ромба — знака своего Посвящения. Точно такое же свечение было у него, когда он встретился с Христо Граничем. Но если тогда это свечение принесло ему внутреннее ощущение радости и покоя, то сейчас у него появилось чувство тревоги и настороженности. То ли это Христо подает ему знак опасности, то ли Учитель.
Бешеный инстинктивно оглянулся, и именно в этот момент его машину на полном ходу резко подрезала черная «БМВ», в которой Савелий заметил четырех здоровенных бугаев. Говорков увидел, как парень, сидящий рядом с шофером, передергивает затвор своего десантного «Калашникова», и понял, что сейчас ему предстоит бой с явно превосходящими силами противника.
Он глянул в зеркальце заднего вида: так и есть — на хвосте у него сидел еще один автомобиль, джип «Чероки», с бойцовского вида ребятами, а слева сзади еще и «Жигули».
— Обложили, сволочи!
Савелий достал своего «стечкина» и повел машину одной рукой. Идущая перед ним «БМВ» начала притормаживать с явным намерением прижать его «Жигули» к обочине. Задняя машина чуть ли не впритык шла следом, не давая Савелию свободы для маневра.
«Если ждать, когда они долбанут по мне из автоматов, будет уже поздно, — подумал Савелий, — подожгут машину, и тогда мне действительно конец придет… — Не теряя присутствия духа, он пропел: — И никто не узнает, где могилка моя! Нет, хлопотно это! Надо начинать первому, иначе не уцелеть. Вон их сколько, и каждый наверняка при оружии».
Савелий перехватил пистолет в левую руку, высунул ее в окно и дал несколько выстрелов по колесам идущей впереди «БМВ». Левая задняя покрышка иномарки гулко лопнула, машину стало заносить к разделительной полосе. Савелий вывернул руль вправо и по краю дороги рванул вперед, до упора выжав педаль газа. За ним, прикрывая его от преследователей, поднялось целое облако пыли, взлетевшей с обочины. Вслед его машине понеслись запоздалые автоматные очереди. Савелий пригнулся — и вовремя: заднее стекло его «жигуленка» с форсированным двигателем разлетелось, пробитое одновременно несколькими пулями. Они вжикнули над его головой, оставив в переднем стекле четыре круглых отверстия с трещинками по краям.
Бешеный понимал, что ему ли в коем случае сейчас нельзя въезжать в Москву: на первом же перекрестке он будет вынужден остановиться, и преследователи, не жалея патронов, на месте расстреляют его в упор. -А куда ехать, нужно было решать, и решать срочно. Савелий торопливо набрал номер мобильного телефона Андрея Ростовского.
— Привет, братишка! — обрадовался тот. — Как ты?
— В порядке, Андрюшка, только прижали меня немножко… — зло усмехнулся Бешеный.
— Кто? Где? Сколько их? — Встревоженный Ростовский задавал вопросы короткие и точные.
— Уверен, люди Нугзара, возвращаюсь из Люберец, человек десять-пятнадцать с автоматами! — четко ответил Бешеный.
— Срочно рви в сторону Щелково: я рядом! Держись, братишка! Сейчас мы этих ублюдков кошмарить будем!.. — с задором прорычал Ростовский и отключился.
Бешеный резко свернул направо и помчал по Кольцевой в сторону Щелково.
Сзади все еще висел на хвосте «жигуль» киллеров. Надо было что-то предпринимать: неизвестно, когда
