свободу, все валит на Витьку-стилета и своего закадычного дружка Валентина. Трудно сказать, чем бы все закончилось для Валентина, если бы Витька-стилет не выжил: именно он дал показания о том, что ранение получил случайно. Но и при таком раскладе Валентину грозило условное наказание, однако ходатайство спортивного комитета и согласие пойти в армию спасло его от худшего.
Валентин попал в воздушно-десантные войска, служить ему понравилось, и еще до окончания срока он пишет заявление, и его направляют на учебу. Вернулся в часть лейтенантом с хорошим послужным списком. По собственному заявлению был направлен в Афганистан, где и познакомился с Савелием. Они очень сдружились, всецело доверяя друг другу, и только тяжелое ранение, едва не отправившее Валентина на тот свет (собственно говоря, он и выжил только благодаря Савелию, который несколько километров тащил его на своих плечах до расположения части), прервало их дружбу.
Был ранен и сам Савелий, отбывший срок за несовершенное преступление и снова побывавший в Афганистане, поэтому долгое время они не виделись. И только совсем недавно, через несколько месяцев после гибели Олега Вишневецкого, один из афганцев передает Савелию письмо от Валентина. Оказывается, он тоже долго разыскивал Савелия и однажды, совсем случайно, встретил парня, который был на похоронах Олега. От него он и узнал, что Савелий жив и поселился в Москве. В тот же день Савелий созвонился с ним, и они чуть ли не целый час разговаривали, делились новостями, вспоминали прошлое.
Валентина уволили из армии по здоровью: его ранение оказалось тяжелым и все время давало о себе знать. Получив белый билет в звании капитана, Валентин организовал местный Совет ветеранов-афганцев и возглавил его. Договорились писать друг другу, встретиться в самое ближайшее время, но… человек полагает, а Бог располагает. Навалились различные дела, проблемы.
Подходя к дому своего бывшего командира, Савелий очень волновался: нет, он боялся не того, что Валентин изменился с момента их разлуки, а того, что не справится с собой и выкажет ему свою жалость. Дело в том, что полгода назад старая рана вконец доконала капитана, и его левую руку пришлось ампутировать по самый локоть. Представьте себе чувства человека, влюбленного в бокс, когда врачи объявляют ему: выбирай — либо потеряешь руку, либо жизнь?! Не каждый после такого испытания не сломается.
Савелий специально не сообщил дату своего приезда: не хотел раньше времени волновать друга. Поднявшись на третий этаж восьмиэтажного крупноблочного дома, Савелий нажал на кнопку звонка одиннадцатой квартиры. Дверь открыла миловидная женщина лет под тридцать, из-за нее выглядывала симпатичная мордашка девочки лет десяти;
— Добрый день! — проговорил Савелий, улыбнувшись своей открытой улыбкой.
— И вам добрый! — улыбнулась в ответ женщина и спросила: — Вы кого-то ищете? Вроде лицо мне ваше незнакомо.
— Все правильно: вы меня не знаете, Валентин дома?
— Да, проходите. Валечка! Это к тебе, — крикнула она. — Да проходите же!
— Заметив его нерешительность, женщина чуть ли не силком втащила Савелия за рукав внутрь и закрыла за ним дверь.
В переднюю вышел сам хозяин. Время пощадило его: Валентин был все такой же стройный, подтянутый, и лишь небольшая прядь седых волос да застывшие в одном положении пальцы протеза левой руки напоминали о том, что миновало очень много лет с момента их последней встречи.
— Вы ко мне? — удивленно спросил Воскобойников. — Чем могу быть полезен?
Савелий едва не обиделся, но вовремя вспомнил, что после его пластической операции они не виделись, а он так сроднился со своим новым лицом, что совсем забыл намекнуть в их последнем телефонном разговоре о существенной перемене его внешнего облика.
— Мы можем поговорить наедине? — спросил Савелий, посчитав неразумным вовлекать женщину в мужские «игры».
— Да, проходите в кабинет… — ответил капитан после небольшой паузы: голос этого незнакомца показался ему очень знакомым. — Томочка, тебе не сложно… — Он снова повернулся к Савелию: — Чай, кофе?
— Потом определимся! — тихо ответил Савелий, чем вновь заставил насторожиться своего бывшего командира.
— Ладно, Томочка, все потом. — Капитан замешкался. — Прошу! — кивнул он в сторону кабинета.
Они вошли внутрь, хозяин прикрыл за собой дверь и указал на диван, Савелий и не подумал садиться: он в упор уставился на капитана.
— Мы… мы что… знакомы? — чуть заикаясь от волнения, спросил Воскобойников.
— Да, старлей, понимаю, узнать мою физиономию действительно не так просто, но ты же всегда хвастался своим музыкальным слухом… — язвительно хмыкнул Савелий.
В те армейские времена, едва услышав звуки гитары, Валентин всегда говорил, что обязательно научится на ней играть, когда вернется к мирной жизни, и добавлял, что у него абсолютный музыкальный слух.
— Ничего не понимаю… — совсем растерялся хозяин квартиры. — Голос действительно очень знаком, но я что-то никак… — Он еще пристальнее всмотрелся в лицо Савелия. — Ну убей меня бог: никак не узнаю!
— Не терзай свою душу, старлей: это лицо ты действительно Никогда не видел, но эти руки должен помнить. — Он вдруг легко подхватил его за ногу, за руку и взвалил на плечи.
— Савка… — неуверенно прошептал капитан. — Господи, неужели это ты, Савка?
— Рэкс перед тобой, командир! — Он осторожно поставил его на ноги и вытянулся перед ним по стойке «смирно». — Готов, как и прежде, выполнить любое приказание!
— Господи, когда не вижу те… вас — Савка, а взгляну — незнакомец какой-то рядом стоит. Я могу взглянуть на ваше предплечье?
— Вне всякого сомнения, — улыбнулся Савелий, быстро скинул куртку, расстегнул рубашку и оголил плечо с наколкой.
— Господи, Рэкс! — воскликнул Валентин и крепко обнял его, прижимая к своей груди, похлопывая единственной рукой и приговаривая: — Это же Рэкс! Мой Рэкс! Братишка! Как же это, Савка?
— Теперь меня зовут Сергеем! — прошептал на ухо Савелий и добавил: — Сергей Мануйлов!
— Как? Почему?
— Так нужно было.
— Понял, Сав… Сергей, понял! — Его глаза были чуть влажные, и он вдруг громко крикнул: — Томочка! Иди быстрее сюда!
— Что случилось? — вбежала к ним испуганная супруга.
— Ты знаешь, кто это? — торжественным голосом спросил Валентин.
— Конечно же, нет.
— Помнишь, я рассказывал тебе о человеке, который меня спас?
— А как же! Ты столько раз о нем рассказывал, что я прекрасно помню его имя и фамилию: Савелий Говорков! Неужели это он? — Она задумчиво покачала головой и добавила: — А на фото совсем не похожи!
— Так сколько лет-то прошло! — выручил Валентин. — Мечи-ка на стол все, что в печи и в холодильнике!
— А вы, значит, Савелий? — не очень уверенно спросила хозяйка.
— Да, Савелий, — ответил за него Валентин. — Хотя сейчас он и Сергей! Но это — Савелий! Не сомневайся!
— А можно ваше плечо посмотреть? — неожиданно попросила женщина.
— Да смотрел уже! — смутился капитан. — Рэкс это, Томочка, самый настоящий и единственный!
— Мне все равно, как вас сейчас зовут: для меня вы всегда останетесь Рэксом! Можно я вас обниму и поцелую за то, что вы спасли для меня мое счастье? — Казалось, она сейчас расплачется.
— Если вы думаете, что я буду возражать, то ошибаетесь! — улыбнулся Савелий и раскрыл руки для объятий.
Тамара обхватила его голову ладонями и трижды, по-русски, чмокнула его в обе щеки.
— Ну а теперь пойду, чтобы накормить-напоить как следует!
