— Да мы по маленькой, как говорится, только за знакомство! — Он махнул рукой, и официантка тут же принесла бокалы, лед и пододвинула ему стул.
— Ну, если только по маленькой, — нерешительно согласился сержант, и тот разлил по бокалам светло-коричневую жидкость.
— За встречу! — сказал Гарри.
— За встречу! — отозвались приятели. Сделали по глотку.
— Вы здесь по делам?
— Да… Это мой партнер…
— Константин! — представился Рокотов.
— Гарри! — Они пожали друг другу руки.
— Если нужна помощь, всегда звоните. — Гарри положил перед Дональдом и перед Константином свои визитки.
— Исполняющий обязанности шерифа? — усмехнулся Дональд. — Почти коллеги!
— Он тоже достал визитку.
— В Нью-Йорке пашешь? — обрадовался Гарри. — То-то у тебя физиономия такая независимая. Здорово!
— А чего здорово?
— Скоро увидимся: посылают к вам для обмена опытом!
— Что ж, звони! Адамса давно видел?
— Пару месяцев назад: он сейчас в Мексике!
— Отдыхает?
— Не думаю… — многозначительно ответил тот.
— Понял… Ладно, нам пора! Счет! — Дональд поднял руку.
— Все в порядке: я угощаю! — возразил Гарри.
— Как скажешь!
Они встали и попрощались, крепко пожав друг другу руки.
Когда Константин с Дональдом вышли, Рокотов спросил:
— Значит, ты предлагаешь мне, после того как я укажу тебе на подозреваемых, дальше не вмешиваться? Меня это как-то не совсем устраивает.
— Как ты не можешь понять: сейчас ты находишься на иностранной территории и у похитителей, и у тебя здесь, к сожалению, абсолютно равные права! — спокойно начал объяснять Дональд. — Допустим, ты сунешься, а они позовут полицейских, предъявят им документы на ребенка и заявят, что ты их преследуешь, ребенка пугаешь, бедную мать шантажируешь… Что ты предъявишь в ответ?
— Документы, выданные официальными органами…
— России! — прервал сержант. — Для сотрудника полиции и твои документы, и документы похитителей будут равноценными, и главным аргументом станет защита прав ребенка, который подвергается опасности…
— Разве полицейскому не все равно, от кого ребенку грозит опасность?
— Согласен: все равно! — кивнул Дональд. — Но откуда ему знать, кто прав, а кто обманывает? Твое слово окажется против их слова.
— А ты гарантируешь, что этот полицейский поверит тебе, а не им? У тебя-то и документов на ребенка нет никаких!
— Но я-то все-таки тоже полицейский: коллега, как-никак! — Дональд гордо вскинул голову.
— Ладно, как скажешь! — Константин понял, что свои сомнения он никак не сможет донести до сознания этого парня, твердо уверовавшего в американское правосудие, а значит, в американских полицейских, то есть в собственных коллег, что, кстати, было не лишено известной логики.
Незадолго до прибытия первого намеченного рейса они договорились об условных сигналах и разошлись на расстояние, которое не помешало бы Дональду в случае необходимости без напряжения вступить в контакт с похитителями.
До прибытия рейса из Узбекистана оставалось немногим более пятнадцати минут, и они остались в зале прилета. Медленно прохаживаясь вдоль кресел, Константин нет-нет да поглядывал за своим напарником, стараясь не упускать его из виду.
Тут как раз по аэропорту объявили о прибытии самолета из Ташкента.
Через несколько минут прилетевшие пассажиры потянулись кто к выходу, кто к транспортеру, подающему с самолета багаж. Стараясь не пропустить ни одного вновь прибывшего, Константин внимательно осматривал пассажиров, особенно тех, что несли маленьких детей. Среди таких оказалась совсем молодая пара: судя по их трепетному отношению друг к другу, они совсем недавно поженились. Но, как всегда веря только фактам, Константин использовал старый способ: внаглую подошел и немного посюсюкал с ребенком. Даже слабый физиономист сразу определил бы полное отличие его от фотографии Васеньки: глаза карие, удлиненная мордашка, да и вообще этот ребенок оказался девочкой.
Прошло много бездетных пассажиров, но и каждого из них Рокотов старался внимательно рассмотреть, но знакомых лиц среди них не появилось. Оставалось совсем мало вновь прибывших, и надежды таяли с неимоверной скоростью.
Следующего ребенка несла женщина-узбечка, лицо которой было скрыто темным платком. Вторая узбечка внушительного роста тащила вещи; ее лицо тоже было прикрыто платком. Понимая, что финт с сюсюканьем может быть неправильно истолкован женщинами Востока, Константин не рискнул подойти к ним ближе чем на метр. В какой-то момент женщина, несущая чемодан, повернулась к своей подружке или родственнице, и ее платок чуть приоткрыл лицо.
На миг Константину показалось, что это лицо кого-то ему напоминает, но сосредоточиться ему не удалось, поскольку у входа в зал прилета появилась еще одна пара с младенцем. Константин устремился к ним, но еще издали увидел, что и это не Васенька: тоже девочка, к тому же узбечка.
Рокотов настраивался на дальнейшее ожидание, когда увидел молодую, судя по форме и восточному типу, служащую узбекских авиалиний.
— Извините, все пассажиры вышли из самолета? — машинально спросил он по-русски.
— Да, все! Что, невеста не прилетела? — кокетливо улыбнулась она. — Не расстраивайтесь: таких, как вы, не бросают!
— Спасибо, — задумчиво поблагодарил он, не понимая, что его так беспокоит.
Тут память и подсказала ему, чье лицо напомнило лицо узбечки с чемоданами: Численко! Странная для женщины походка, высокий рост, угловатость движений. Константин поспешил подать знак «внимание!» Дональду и чуть ли не бегом устремился вслед за странной парочкой «восточных» женщин. К счастью, они еще не успели выйти из здания аэропорта и затеряться в толпе отъезжающих в город.
Он был уже в метре от них, когда та, что с чемоданом, оглянулась. Она взглянула на Константина, плотнее укрыла лицо платком и, шепнув что-то женщине с ребенком, подхватила ее под локоть загипсованной рукой и буквально потащила к выходу.
Константин понял, что не ошибся: это был действительно Численко, который тоже сразу узнал того, с кем не так давно дрался, почуял опасность и попытался быстрее покинуть аэропорт.
Рокотов специально приотстал и подал знак Дональду: та, что слева, — их «объект»! В ответ Дональд подал ему знак «не мешай!». После этого знака Константин должен был совсем отстать и вернуться в зал прилета, куда вскоре должен был подойти и сержант, но Рокотов побоялся рисковать, упуская из поля зрения похищенного ребенка, и продолжил наблюдение, хотя и с более далекого расстояния.
События развивались достаточно странным для Константина образом: к «узбечке» Численко подошли двое в штатском, показали ему что-то и жестами предложили пройти с ними.
Судя по всему, они обращались к Численко на английском, которого тот явно не знал и который попытался изобразить непонимание. Когда же это не помогло, Численко стал шуметь и возмущаться. В результате его просто скрутили и повели к выходу. Женщина с ребенком, стыдливо прикрывая лицо платком, активно не вмешивалась и лишь пару раз что-то пыталась сказать американским служащим, терпеливо выжидая, чем все закончится. Когда же Численко увели, она немного постояла, словно размышляя, что ей делать дальше, после чего покачала головой и направилась к выходу. Двинулся за ней и Рокотов.
Не успел он пройти и десяти шагов, как его остановил голос:
