расправился в считанные минуты.
Однажды, смеха ради, Андрей поспорил с кем-то из приятелей, сомневавшемся в его таланте, и изломал код Пентагона, чем не только посрамил репутацию хваленых американской технологии и специалистов, но и испортил карьеру нескольких высокопоставленных американских чинов.
Читатели романов о Бешеном должны помнить Андрея Плешкова: с ним Савелия познакомил Константин Рокотов, и тогда «маэстро компьютерных дел» действительно помог ему. Однако вернемся к нашим старикам…
К тому времени, о котором пойдет речь, наши пенсионеры, доведенные до отчаяния нищетой, по совету соседа, бывшего бухгалтера, с которым отставной полковник летними вечерами нередко поигрывал во дворе в домино и распивал бутылочку пива, решили найти «порядочных людей», сдать им две комнаты, а может быть, и всю квартиру, а самим либо жить в одной комнате, либо снять жилье поскромнее, на окраине. Там цены на жилье были существенно ниже, а та разница, которая у них осталась бы от суммы, уплаченной съемщиками, могла бы резко поправить их материальное положение.
Квартиру свою они приватизировали на всякий случай несколько лет назад по совету и примеру все того же деловитого бухгалтера, который удачно продал приватизированное жилище покойной тещи, где была прописана жена.
Мысль о продаже квартиры им самим не приходила в голову — слишком бесценны были воспоминания о выросших здесь и так рано ушедших из жизни детях.
Им и сдавать-то ее не слишком улыбалось, но иного выхода уже не оставалось, а тот же сосед заверял, что его свояк сдал свою квартиру в центре и сейчас «словно сыр в масле катается и в ус не дует». Но наши старики допустили роковую оплошность: вместо того чтобы обратиться в надежную риэлторскую контору, они решили действовать старым проверенным «совковым» способом: взять да и расклеить объявления на столбах…
VIII. Кадры решают все
Артем Никитич Громыхайло, старший «Кум» в зоне, где сидел Аркан, был вызван в Москву как раз тогда, когда все его надежды работать и получить квартиру в столице угасли настолько, что он даже и мечтать перестал об этом. И вдруг раздается звонок, и из трубки слышится знакомый до боли голос, настолько знакомый, что в первый момент Артем Никитович так растерялся, что у него перехватило дыхание.
— Привет, Гром!.. Ты чего молчишь? Не узнал, что ли? — с некоторой обидой проговорил некто, кого он действительно никак не мог вспомнить.
— Извини… те… может, потом буду ругать себя последними словами, но… я действительно — пока… как-то не… совсем… — мямлил Артем Никитович, изо всех сил стараясь вытащить из своей памяти образ обладателя этого голоса.
— Ладно, Гром, не буду тебя больше чекрыжить… — Голос произнес слово, которое он слышал только от одного человека, а в трубке раздался такой знакомый хохот, что на этот раз память не подвела.
— Бес, ты, что ли? — вырвалось у него.
— Ну наконец-то! — обрадовался звонивший.
Голос действительно принадлежал Венедикту Бессонову, его однокашнику по-питерской Академии МВД, в настоящее время, с подачи бывшего премьер-министра Степашина, переименованную в Университет Министерства внутренних дел. На их курсе учились парни из разных городов, но было и несколько ребят из города на Неве. Скорее всего именно это обстоятельство и заставило их сбиться в собственную «стаю» и не только дружить, но и все свободное время проводить вместе. В их группе каждый имел прозвище, и оно обязательно было связано с фамилией. Если Громыхайло, то Гром, если Бессонов, то Бес, а Кубаченков — Куб и так далее.
Их компания была очень дружной, но к защите диплома Гром и Бес сдружились настолько, что даже несколько отдалились от остальных питерцев и очень сильно переживали, что их распределили по разным городам. Причем и по разным ведомствам: совсем неожиданно Венедикту предложили пойти работать в Комитет государственной безопасности. В то время такое приглашение было весьма престижно, и он, конечно же, согласился не раздумывая. Однако его приятель об этом не знал: обоих так закрутила работа, что они не находили времени для сентиментальных воспоминаний о годах учебы.
Венедикт Иванович Бессонов проявил незаурядные способности и довольно быстро заслужил благосклонное внимание начальства, успешно продвигаясь по служебной лестнице и получая очередные звания. Ему посчастливилось поработать лично с Владимиром Путиным, и когда тот стал Президентом России, Бессонов был уверен, что старый сослуживец не забудет о нем и вскоре переведет в Москву на хорошее местечко. Однако время шло, а его мечта все никак не осуществлялась. И когда он уже смирился со своей судьбой, его вызвали в Москву к Директору ФСБ. Краткая беседа, улаживание необходимых формальностей, и вскоре Венедикт получает приказ о новом назначении на должность начальника Управления ФСБ. Таким образом полковник Бессонов, досрочно получив звание генерал-майора, занял кабинет Константина Богомолова.
В Питере Венедикт Иванович отвечал в основном за борьбу с организованной преступностью, потому вовсе не удивился, когда и в Москве на него возложили этот груз. Бессонов был весьма честолюбивым человеком и потому сразу взял быка за рога. Внимательно изучив криминогенную обстановку в столице по отчетам и справкам, ознакомившись с выводами аналитиков, Бессонов сразу понял, что ему, чтобы завоевать авторитет и укрепиться на новом месте, необходимо найти собственное, неординарное решение проблемы, чтобы его работу сразу заметило не только непосредственное начальство, но и чиновники в Кремле.
Он знал и ценил мысль «отца всех народов» о том, что «кадры решают все». Венедикт Иванович из своего опыта работы в Питере усвоил это как аксиому и сознавал также, что его ведомству в одиночку с организованной преступностью не справиться, а потому был твердо уверен в необходимости плотного взаимодействия с работниками МВД. Но, как человек в силу своей профессии подозрительный, он мало кому доверял, а потому решил пойти старым, испытанным способом: постараться протащить на важные посты своих людей, то есть тех, на кого можно было положиться.
Одним из первых, о ком вспомнил Бессонов, и был Артем Громыхайло, с которым они провели столько прекрасных дней во время учебы в академии, побывали во многих пикантных ситуациях, что, дойди рассказ хотя бы об одной из них до руководства академии, курсанты моментально лишились бы погон…
Первым делом Венедикт Иванович выяснил, где «прохлаждается» его приятель Громыхайло, как к нему относится начальство, и остался весьма доволен: колония, где Артем возглавлял оперативную работу, была одной из лучших в крае, причем именно благодаря методам работы старшего оперуполномоченного Громыхайло. Но и завистников хватало, а значит, вряд ли местное начальство будет сильно сопротивляться его переводу на другую работу. Бессонов взвесил свои возможности, и вскоре, путем многоходовых комбинаций, ему удалось договориться о том, что открывающуюся вакансию заместителя начальника РУБОПа одного из округов Москвы займет опытный оперативный работник Громыхайло.
Только после этого он позвонил в Республику Коми, и когда Артем не сразу узнал его, хотя и несколько обиделся, но пошел на подсказку, веря в то, что его специфический смех вряд ли кто забудет, и не ошибся.
— Твое жеребячье ржание вернуло меня в молодость! — не без сентиментальности ответил Артем. — Как ты? Где ты? Столько лет ни слуху ни духу — и вот как снег на голову!
— Служу потихоньку, но об этом не по телефону…
— Понял; не дурак, — согласился Артем. — Судя по многообещающему тону, намечается встреча? Где? Когда? Ты не к нам ли в командировку с инспекцией?
— Направление мысли правильное, но коридорчик немного узковат, — хмыкнул генерал.
— Неужели предлагаешь провести вместе отпуск?
— А если еще шире? г
— Остается только работа…
— Что ж, из трех попыток — совсем неплохой результат! — Генерал был явно доволен. — Не устал ли ты проводить лучшие свои годы за колючей проволокой?
— Зачем спрашиваешь, Бес, когда ответ тебе известен? — с горечью в голосе ответил Артем.
— Как тебе работа в РУБОПе?
