Спустя пару часов Тарин пришла в полное недоумение от лошади Кристалл. Как можно довести животное до такого состояния? У красивой, как и ее хозяйка, лошади оказался ужасный характер. Глория была своенравна, легко возбудима и абсолютно неуправляема. Она нервничала по поводу и без повода. Лягалась, кусалась, брыкалась. Она металась по загону при виде седла и уздечки. Сказать, что такую лошадь трудно обучить, — значит, ничего не сказать.
Тарин тяжело вздохнула. Кристалл хочет иметь хорошую, надежную лошадь для соревнований, чтобы получить такой результат, надо набраться терпения. Для начала — вызвать у лошади доверие, преодолеть боязнь людей. Затем научить ее подчиняться командам. И лишь тогда можно приступать к регулярным тренировкам, не забывая при этом о легкой, но сбалансированной диете. Глории потребуются месяцы спокойной работы, чтобы стать скаковой лошадью.
А Кристалл дала всего четыре недели. Это невозможно!
Тарин пыталась уговорить своенравную красавицу оставить лошадь по крайней мере на десять недель. Но Кристалл только усмехнулась.
— Если ты не способна справиться с Глорией, я отвезу ее более опытному тренеру. Но твой отказ вряд ли улучшит репутацию конно-спортивного центра в Фернли. И твою тоже.
От Тарин не ускользнула слабо замаскированная угроза в словах Кристалл. Банистеры с их связями и положением в обществе вполне могли напрочь уничтожить ее репутацию. Заодно со всеми средствами к существованию.
— Я вовсе не отказываюсь, — парировала Тарин. — Но было бы большой ошибкой после столь долгого перерыва начинать интенсивные тренировки Глории с первых же дней. Сначала ей надо привыкнуть к седлу и всаднику. Ее следует обучать постепенно и очень тщательно. Я знаю свою работу, Кристалл.
— Четыре недели. — Кристалл была непреклонна. — В пятницу я заеду узнать, как идет обучение.
В пятницу? Ловко. Именно в пятницу возвращается из Сиднея Майк.
Тарин мрачно усмехнулась. Конечно, Кристалл позаботится о том, чтобы Майк стал свидетелем некомпетентности Тарин. А потом с ложным сожалением объявит, что вынуждена забрать лошадь из неумелых рук мисс Конвей.
Она вздохнула и повернулась к Глории. Кобыла отшатнулась, сверкнув белками. Неужели Кристалл намеренно выбрала самую трудную лошадь, чтобы гарантировать провал соперницы?
Что ж, ты не знаешь, с кем связалась! Ты и понятия не имеешь о Тарин Конвей! Глаза Тарин грозно вспыхнули. Она приняла решение.
— Я буду тренировать тебя, как положено, Глория, не торопясь, — мягко заговорила Тарин с лошадью. — Я постараюсь, чтобы ты стала хорошей лошадкой. — Девушка поглаживала бархатную шею кобылы, пока Глория не успокоилась. — И если ты, моя девочка, к концу недели не станешь более послушной и уравновешенной, чем сейчас, то я уволю сама себя.
Благие намерения Тарин оказались трудновыполнимыми. Девушка почти все время проводила с Глорией. Неделя тянулась невыносимо долго и приносила все новые и новые огорчения. Впрочем, Тарин расстраивали не столько проделки кобылы Кристалл, сколько отсутствие Майка. Тарин тосковала без него сильнее, чем могла себе представить, и пыталась отвлечься от мыслей о нем, полностью отдаваясь работе о, Глорией. Она занималась с нею несколько раз в день, мягко и осторожно завоевывала ее доверие, снимала излишнюю нервозность. В первые дни Тарин не делала попыток оседлать лошадь, но когда настало наконец время ходить под седлом, Глория словно взбесилась. Она лягалась, фыркала, подбрасывала круп. Тарин знала, что такое случается с лошадьми, которым сбивали седлом спину или слишком сильно затягивали подпруги. Для таких лошадей седло ассоциировалось с болью и дискомфортом.
— Ну, тихо, Глория. Все хорошо, девочка… — Ласково разговаривая с лошадью, Тарин поместила под седло самый мягкий вальтрап и сменила подпруги на новые, нейлоновые, более удобные. На сей раз Глория приняла седло без возражений.
Когда наступила долгожданная пятница, Тарин поняла, что ей удалось завоевать доверие Глории. Кобыла перестала пугаться каждого движения и даже стала повиноваться простейшим командам. Многообещающее начало. Хотя придется пройти путь длиной в несколько недель, прежде чем Глория превратится в настоящую скаковую лошадь. О взятии препятствий говорить пока не стоило. Слишком рано.
Тарин надеялась, что Кристалл оценит ее труд и заметит, какие изменения произошли с лошадью всего за несколько дней.
Она взволновалась, увидев красный «ягуар» Кристалл у себя во дворе. Кристалл приехала ближе к вечеру. Тарин уже закончила работу с Глорией, почистила ее и закладывала корм в ясли.
— Ну, как дела? Справляешься? — Кристалл зорко осмотрела лошадь, словно ожидая увидеть следы побоев на глянцевой шкуре. — Ты уже седлала ее? Ездила верхом?
— И то, и другое. Без проблем, — спокойно ответила Тарин. — Сначала ей не очень понравилось седло, но… — Телефонный звонок заставил ее замолчать. Недавно она завела себе радиотелефон. Основной аппарат с автоответчиком стоял на кухне, но одна из трубок находилась на внешней стене конюшни, чтобы не бегать в дом.
— Я возьму, — бодро крикнула Кристалл.
— Не стоит…
Но Кристалл уже сжимала трубку в руках. С гримасой недовольства Тарин закончила раздавать корм и вышла на улицу. Кристалл щебетала игривым дразнящим голоском, который обычно приберегала для Майка. Неужели это он? У Тарин пересохло горло.
— Конечно, о результатах судить пока еще рано… — услышала она. — Нельзя ожидать реальных сдвигов за пару дней. Но Тарин, бедненькая, просто из кожи вон лезет… Да, она здесь… Пока, Майкл.
Кристалл вручила трубку Тарин. Искры в глазах исчезли вместе с искренней улыбкой. Кристалл из вежливости отошла на шаг.
— Привет. — Тарин чувствовала присутствие Кристалл за спиной. Гостья не делала никаких попыток взглянуть на свою лошадь или хотя бы выйти из зоны слышимости.
— Тарин… Как вы? — от знакомого глубокого голоса Майка у Тарин пробежали мурашки по коже. — У вас все хорошо?
Тарин чуть не застонала от отчаяния. У кого «у вас»? У нее лично? У нее и кобылы Кристалл? У нее и Кристалл? Майк мог бы говорить яснее! Перед отъездом он уронил на прощанье: «Старайтесь не сближаться с ней». А теперь двусмысленные вопросы… Смешно. Скорее верблюд пройдет в игольное ушко, чем они с Кристалл станут друзьями. Как мог Майк вообразить такую нелепость?
— Прекрасно, — осторожно ответила Тарин.
— Я звоню из Мельбурна, из аэропорта, собираюсь лететь домой. Я только что говорил с папой. Он сказал мне, что вы дважды навещали его в больнице. Спасибо! Папа считает вас ангелом, Тарин. У вас столько дел, а вы находите время для больного старика. Между прочим, ему очень понравился виноград из Фернли.
— Ну что вы, — смутилась Тарин. — Варрагул — не край света. Кроме того, в первый раз мне понадобилось кое-что купить там, а потом я ездила поздно вечером, когда все работы заканчиваются. Мне нравится ваш отец, Майк, с ним приятно разговаривать. Он по-настоящему интересный человек. Кстати, ему уже гораздо лучше.
— Отлично. Я заеду к нему по пути домой. Буду у отца часа через два. Как насчет встречи в больнице, Тарин? Если, конечно, вы не заняты сегодня вечером. Хотите, поужинаем вместе? Я слышал, в Варрагуле недавно открылся чудесный итальянский ресторан.
У Тарин перехватило дыхание от радости. Майк пригласил ее в ресторан! В последний раз она была в ресторане прошлой весной, еще до катастрофы.
— Прекрасная идея. Мне нравится. Люблю разнообразие в еде. Я приеду в больницу. Говорите, часа через два? То есть около семи? До встречи. — Тарин вернула трубку на подставку и наткнулась на настороженный взгляд Кристалл.
Хитрый блеск в прищуренных глазах, поджатые напомаженные губы. Тарин вздрогнула. Кристалл все
