Только до четвертого этажа хватает. Попался пояс от маминого халата. Повыдергивала шнурки из ботинок. Связала все вместе. Пое-е-хали! Спускается Лыжница все ниже.
— Клава, отвязывай!
И тут кто-то ка-а-к свистнул! Аж в ушах зазвенело. На той стороне улицы, широко расставив ноги, стоял Пугач в матросской тельняшке и махал ей рукой:
— Эгей! Вы чего делаете?
— Лифт! А ты чего так засвистел? Я чуть веревку не уронила.
— Иди на качелях кататься.
Ренате очень хотелось покататься. Но как же Клава?
— Сейчас не могу-у! У нас никого дома нету. Иди к нам! Ладно?
— Ладно, — крикнул Пугач и побежал через дорогу.
Через минуту Колька был уже на Ренатином балконе. И сразу предложил:
— Хочешь, мы настоящий лифт сделаем? Я уже придумал как. У тебя катушки от ниток есть? И шпагат?
— Катушки есть. А шпагата мало. Вот всего сколько.
— Ну ладно. Я свой шпагат достану. Английский.
— Это крученый такой, как шнурочек? Морской?
— Точно, морской. А ты откуда знаешь?
— У меня папа моряком был.
— Врешь!
— Чего я буду врать?! — обиделась Рената. — Папа на эсминце служил «Отважном». Его даже медалью наградили.
— Вот здорово!
— А хочешь, я тебе покажу папины инструменты? — Она открыла большой нижний ящик письменного стола.
— Вот это да-а! — Колькины глаза заблестели.
Молотки, кусачки, пассатижи, штангенциркули. Сверла и буравчики. И даже маленькая электрическая дрель. Каждый инструмент он брал в руки, рассматривал и осторожно клал на место.
Рената была очень довольна. Она называла инструменты один за другим. И Кольке казалось, что с этой темноглазой, крепкой, как морской кремешок, девчонкой они знакомы давным-давно. Нет. Девчонки из его двора об инструментах не имели никакого понятия. А эта…
— Ну, ладно, — сказал Колька, с сожалением отрываясь от инструментов. — Давай лифт делать. — И они пошли вниз, на третий этаж.
Тетя Катя была уже дома. Делать лифт она разрешила, только закутала Клаве горло потеплее.
Вошел Пугач в квартиру и вытаращил глаза:
— Так это ты, Каблучиха, здесь живешь?! А я думал… — и сунул руки в карманы, как всегда, когда встречался со своими врагами.
— Коля, она хорошая. И она тебя не дразнит. У нее, видишь, горло болит. Ей же скучно одной, — защищала Рената.
— Я… Я уже давно тебя никогда не дразнива, — подтвердила Клава.
Пугач ухмыльнулся и вынул руки из карманов:
— Ну, ладно. Только Соньке скажи. Если она дразнить арестантом будет — в луже искупаю! — Он осмотрелся вокруг и присвистнул: — А это что у вас, как в магазине? Денег девать некуда?
Рената тоже огляделась. И правда. Вещи во всех трех комнатах каблуковской квартиры стояли впритык друг к другу. Оставались только узкие проходы между ними. «И для чего людям нужно столько вещей? Чтобы спотыкаться на каждом шагу?…»
С молотком и плоскогубцами в руках, Колька летал по лестнице то с пятого этажа на третий, в квартиру Клавы, то с третьего — на, пятый, на балкон Ренаты. Он надел катушки на большие гвозди и заколотил их в перила балконов — получилось два барабана на осях. Натянул на катушки крученый английский шпагат. Вбил в краешки катушек по маленькому гвоздику — получились ручки на барабанах. Крутишь катушку за ручку, а шпагат ползет вверх или вниз. К шпагату Колька приладил два крючка из проволоки. И — поехали! Сперва он привязал к крючку плоскогубцы и быстро завертел ручку. Плоскогубцы медленно поползли вверх, к Ренатиному балкону. Она отвязала плоскогубцы и прицепила своего клоуна Петьку. Закрутила ручку. И Петька, болтая в воздухе ногами в разноцветных штанишках, стал медленно опускаться к балкону Клавы.
Они перекатали на лифте всех кукол. Красота! Ренка все время смеялась. А Клаве больно было смеяться. Зато она улыбалась так, что рот растягивался чуть не до ушей. А ноги сами выстукивали на балконе какой-то веселый танец…
«А она хорошая?»
Когда Рената была еще совсем маленькой, она изводила маму и папу вопросами. Почему самолет летает, а машина только ездит? Почему папа бреется, а мама нет? Почему мороженое не дают без денег? И каждый день — сто «почему?».
Но это еще ничего. Рената про все, что ходило, летало, ползало или даже было нарисовано, спрашивала: «А он хороший?» И требовала немедленного ответа.
Или еще лучше. Придут незнакомые люди в гости, а Ренка тут как тут со своими вопросами: «Она хорошая?», «А он хороший?»
Это было давно. С годами Рената подросла и поумнела. Но все равно осталась «почемучкой». Правда, теперь она не спрашивала у людей вслух, какие они, но тайно, для себя, делила всех на «хороших» и «плохих».
Своих новых знакомых на Красной улице она тоже сразу определила, кто какой. Но вот прошло всего лишь два месяца, как живет Рената на новой квартире, а ее представления изменились. Соня, оказывается, не такая уж хорошая, как она думала сначала. А Клава, наоборот, все больше и больше нравится. А Колька Пугач? Все говорят, что он хулиган. И лупит всех. И Ренке чуть не влетело от него за воробьев. А он все равно хороший. Только о близнецах Рената по-прежнему ничего не могла сказать. Да и как можно сказать, кто лучше, если она до сих пор не могла различить, кто из них Вовка и кто Женька.
Рената сказала маме о своих сомнениях.
— А помнишь, что папа тебе говорил? — усмехнулась мама. — О человеке нельзя сразу сказать: этот — весь хороший, а тот — весь плохой. В каждом есть и что-то хорошее и что-то плохое.
— И у меня?
— А что же, ты лучше всех? И у тебя есть плохое, А зачем нам тогда «дом отдыха» нужен? И еще ты…
— Ну, ма-ма! Я же все знаю. — И хитрая Ренка, чтобы не продолжать неприятного разговора, сказала: — А я думаю, что Клава хорошая!
Мама улыбнулась.
— Нет, мамочка, ты не смейся. Я знаю. Но все равно, хоть Клава и делает все, что Сонька ей скажет, она хорошая. Я с ней буду дружить!
— Ренок, ты напрасно петушишься. Я же не возражаю. Если тебе Клава нравится, дружите. Только знаешь что? Нужно, чтобы от вашей дружбы толк был. Поняла?
Рената наморщила лоб. Подумала и тряхнула головой:
— Поняла, мамочка. Это чтобы Клава ничего плохого не делала, да?
Дружба Ренаты и Клавы крепла с каждым днем. Если Клава почему-то долго не появлялась в маленькой квартире на пятом этаже, Рената беспокоилась. Она пристраивалась у батареи парового отопления и карандашом тихонько стучала три раза. Постучит и слушает. Это они сами сигналы придумали. Если Клава стукнет в ответ два раза подряд, значит, скоро выйдет гулять. Если — раз, значит, Клавина мама, Олимпиада Трифоновна, дома, и выйти нельзя. Если четыре раза — выйдет гулять с Сонькой. Мать
