которым последует атака его войск, пронеслось по рядам скитальцев со скоростью лесного пожара. Толпа воинов Меандра загомонила и заволновалась, как море, готовое выйти из берегов.
Не знаю, имел ли Безумец обыкновение окриком усмирять волнение в своих войсках. Во всяком случае, ничего подобного он, против моего ожидания, не сделал, а лишь выразил любопытство в связи с этим явным оживлением огромной массы скитальцев.
– Капитан, – изогнув кустистую бровь, обратился он к Гримуару. – Что происходит с солдатами?
– Простите, сир, – бледнея, ответил старик, – могу я поговорить с вами приватно?
– Нет! – отрезал король. – Если у нас возникли сложности, то это не может не касаться всего войска, каждого воина. А потому говорить ты будешь прилюдно. Слушаем тебя.
Гримуар, помявшись под суровым взглядом своего господина, с большой неохотой произнёс:
– Видите ли, сир, некоторые из воинов... они полагают... они склонны считать, что, дескать, Рунсибел приготовил для нас какую-то ловушку... Что нам грозит угодить в западню, которую он соорудил...
– В западню, говоришь? – Меандр перевёл взгляд на Рунсибела, который воспевал теперь достоинства шлюхи по кличке Пышнозадая. Мне стало любопытно, откуда его величество всего этого поднабрался. Ведь по трактирам он точно не шляется... Разве что шут стоит внизу, за стеной, и подсказывает ему строфы всех этих куплетов. – С чего им такое в головы взбрело, скажи на милость?
– Дело в том, сир, – Гримуар облизнул пересохшие губы, – что всё это представление кажется им каким-то нарочитым. – Он выразительно кивнул в сторону Рунсибела. – А учитывая, что король Истерийский снискал себе славу сильного, а отнюдь не помешанного властителя...
– В отличие от меня, – задумчиво вставил Меандр.
– Ну-у... это вам судить, – осторожно заметил Гримуар. – Так вот, учитывая это, войско, ваше величество, пребывает в сомнениях. Вправду ли могучий и сильный Рунсибел внезапно помешался или он просто замыслил против нас какую-то хитрость? Какую-то уловку из числа тех, с помощью которых он уже не раз одерживал победы над своими противниками.
– И вы считаете, что я могу угодить в расставленную им западню, капитан?
В голосе Меандра слышалась угроза, но Гримуар, к чести его будь сказано, не дрогнул под пристальным взглядом короля и с неожиданной твёрдостью ответил:
– Любой смертный, в том числе и монарх, и даже такой могущественный властитель, как ваше величество, принимает решения на основе той информации, которой располагает. И если информация сомнительная или, что ещё хуже, ложная... – Старик многозначительно смолк.
– Хм-м, – озадаченно произнёс Меандр. – Ты хочешь сказать, – тут он снова искоса взглянул на поющего Рунсибела, – что сведения, которые мне предоставили... насчёт полной беспомощности и сумасшествия короля Истерийского... вполне могут оказаться недостоверными.
– Нельзя исключать такой возможности, сир.
– И Рунсибел, вполне вероятно, ожидает сейчас подхода своих войск, чтобы бросить их на нас в атаку. И тогда западня захлопнется.
– Как вы сами изволили выразиться, это вполне вероятно.
– В таком случае, стоит моим людям войти в крепость, как на них набросятся отборные отряды Рунсибела, а подошедшее подкрепление отрежет от форта оставшуюся часть наших войск. И в лучшем случае оттеснит их от крепости, а в худшем перебьёт при поддержке крепостных лучников.
Гримуар мрачно кивнул:
– Боюсь, король Истерийский вполне способен всё это осуществить, ваше величество.
– Но с другой стороны, – рассуждая, Меандр принялся прохаживаться взад-вперёд, – всё может обстоять и по-другому. Что, если Рунсибел пытается внушить нам, что мы, войдя в крепость, окажемся в ловушке, а на деле он совершенно беспомощен и предан своими воинами, брошен ими на нашу милость? Разве нельзя предположить, что он только того и ждёт, чтобы мы, опасаясь очутиться в западне, ушли прочь? В подобном случае он одержал бы победу над нами не силой оружия, а хитростью, упованием на свою репутацию.
– В ваших словах, безусловно, есть резон, сир, – с поклоном отвечал Гримуар.
– Так к чему же мы в итоге склонимся, капитан? Является ли данное представление с песнями и музыкой отчаянной попыткой Рунсибела нас перехитрить и заставить уйти, несмотря на его полную беззащитность, или мы всё же нешуточно рискуем, пойдя в атаку, очутиться в ловушке, которую он коварно для нас расставил?
– Право, не знаю, сир. Вероятно, одно из двух... Или то, или другое, – промямлил старик.
– Но есть и третье, – мрачно изрёк Меандр, – а именно: Рунсибел, возможно, рассчитывает, что мы все как один, глядя на него, помрём со смеху.
– Вот это предположение вряд ли достойно рассмотрения, ваше величество, – с серьёзной миной возразил Гримуар.
– Напротив, – хмуро буркнул король, – следует учесть все возможные ходы противника. Все до единого. – Помедлив, он отрывисто выкрикнул: – Лучники!
Трое воинов с такими огромными луками, каких я прежде никогда не видел, выступили вперёд. Меандр бросил быстрый взгляд в сторону форта, мысленно определяя расстояние, которое всех нас от него отделяло, и пробормотал:
– Двести... от силы двести пятьдесят футов. Изрядно. Как полагаете, джентльмены, под силу вам снять этого ненормального со стены?
– Справимся, сир, – последовал ответ. И все трое дружно закивали головами.
У меня сердце в пятки ушло.
– Вот и славно. Значит, готовьте стрелы...
Я сделал шаг вперёд, совершенно не представляя себе, что стану делать, что скажу Безумцу.
– ... и пустите их в его сторону, но так, чтобы Рунсибела не задеть, – приказал Меандр, и я облегчённо вздохнул.
Лучники выступили вперёд, натянули тетивы и послали свои стрелы к крепостной стене. Я взмолился, чтобы какой-нибудь случайный порыв ветра не подхватил одну из них и не направил прямо в грудь его величеству. И молитва моя была услышана: две стрелы ударились о камни футах в трёх от ног короля, третья перелетела через стену справа от него. Рунсибел не мог их не заметить. Но, представьте себе, даже глазом не моргнул. Орал во всю глотку свои похабные куплеты как ни в чём не бывало. Я про себя подивился его выдержке.
– Проклятье, – пробормотал Меандр. – Ничего мы этим не добились. Если б он убрался со стены или хоть в сторону отпрянул, нам сразу стало бы ясно, что он не умалишённый. А так... Его поведение по-прежнему остаётся для нас загадкой. Или он и впрямь спятил... или решил держаться до последнего, только бы не открыть свои карты. Надеется вынудить нас пойти в атаку...
– И, возможно, завлечь в западню, – услужливо подсказал Гримуар.
Меандр принялся напряжённо о чём-то размышлять. Потом он медленно повернулся к старику:
– Капитан, не в обиду вам будь сказано... Но я не отнёс бы вас к числу людей с богатым воображением. Вы беспрекословно повинуетесь приказам и блестяще их выполняете. Вы неутомимы и неустрашимы. У вас бездна достоинств, благодаря которым вы заняли столь высокое положение при моей особе. – Гримуар поклонился, прижав ладонь к сердцу. – Но в данной ситуации... мне представляется маловероятным, чтобы вы сами пришли к заключению о возможности подвоха со стороны короля Истерийского. Подобные предположения... как бы это сказать... совершенно не в вашем духе. Повторяю, я ценю вас за ваши блестящие качества, и отсутствие воображения вовсе не склонён вменять вам в вину. Но я отказываюсь верить, что догадка о возможной ловушке, куда мы все можем угодить, пришла вам в голову без посторонней подсказки. Итак... кто вам внушил эту мысль?
– Сир, я...
– Кто?
Гримуар, вероятно, слишком хорошо знал нрав своего властителя, чтобы попытаться его обмануть. Вздохнув, он молча указал на лейтенанта, и тот с поклоном выступил вперёд.
Меандр внимательно оглядел его с ног до головы.
– Знаю, на что ты способен. Чурбан чурбаном. И отец твой был в точности таким же. И дед, и отец деда. Не обижайся, это я так, любя.
