больше.
— Так ты здесь не ради денег. Что еще тебе нужно?
Тимов медленно подошла к окну и посмотрела на Приму Центавра. Лондо заметил, что она провела рукой в белой перчатке по стеклу, а потом посмотрела на свои пальцы. Видимо, ей не понравилось увиденное, потому что она неодобрительно покачала головой. Лондо постарался запомнить, что надо будет поговорить с прислугой, ответственной за уборку.
— Если бы мне были нужны лишь деньги, Лондо, — произнесла она после некоторого раздумья, — то я бы не согласилась на переливание крови для того, чтобы спасти твою жизнь там, на Вавилоне 5, несколько лет назад, когда ты лежал в коме. Мне нужно было просто не вмешиваться, чтобы дать тебе умереть — как поступили две остальные жены — препоручив тебя вечности.
— Я думал, что ты никогда мне об этом не расскажешь.
— Нет. Но я почувствовала, что… — она внезапно остановилась, повернулась и взглянула на него. — Подожди. Как ты… узнал? Ты знал?
— Ну, конечно же, я об этом знал. Ты что, думаешь, я — полный идиот?
— Но… но как?
— Один из врачей Франклина проболтался, что мне сделали переливание крови. Я знал, что у меня редкая группа крови, и я также знал, что у тебя такая же, потому что мы проходили медицинское обследование перед вступлением в брак. Поэтому я спросил у врача, не ты ли, случайно, была моим донором. Он подтвердил, что это была ты, но попросил меня сохранить все в тайне.
— Так вот почему ты решил оставить меня своей женой, — она уселась на небольшой диванчик, стоявший около окна, в изумлении покачивая головой.
— Он просил, чтобы я сохранил его слова в тайне, потому что не хотел, чтобы Франклин узнал о том, что он тогда… как там говорят земляне? Стал бы метать горох… Но зачем ты сказала мне об этом сейчас, после стольких лет?
— Потому что, — сказала она, чуть растерянная оттого, что ее тайна оказалась раскрытой, — я хочу, чтобы ты знал, что можешь доверять мне.
— Если ты имеешь в виду, что я могу быть уверен в том, что ты не предашь меня… ну, конечно же, я в этом не уверен. Просто, — быстро добавил он, увидев, что она подавлена его словами, — я никому не могу доверять. Печально, но это факт.
— Я останусь здесь на некоторое время, Лондо, — заявила Тимов. — Я обязательно найду, чем занять свои дни и ночи здесь. Вообще-то, Сенна вполне могла бы взять здесь позитивную женскую роль на себя.
— И ты считаешь, что можешь подыскать ей такую? — спросил Лондо.
Тимов поджала губки, показывая, что «нам вовсе не смешно». Это было ее обычное выражение лица, и строила она такую физиономию просто великолепно.
— Если ты действительно так одинок, как кажется Сенне…. то ты снова позовешь меня. Что же до меня, я сумею воспользоваться теми привилегиями, которые положены твоей жене.
— Конечно, если я не разведусь с тобой, — спокойно произнес Лондо.
Она пристально смотрела на него.
— А ты намерен это сделать?
— Не знаю. Я просто обдумываю все варианты.
— Хорошо. Можешь разводиться, — чопорно ответила она. — А пока ты этого не сделал, будь добр, попроси кого-нибудь перенести мои вещи в мою комнату.
Уверена, что где-нибудь в этом разукрашенном мавзолее ты сможешь отыскать для меня обычную комнату. Полагаю, что так будет гораздо лучше, нежели делить с тобой ложе, — она передернула плечами. — Я до сих пор помню, что за ужас ты устроил с Даггер и Мэриел. Сущее бесстыдство.
— О, да, — с ностальгией произнес он. — Как ты тогда это обозвала? А, «моя сексуальная олимпиада».
Она громко цокнула языком.
— Это же нелепо, Тимов, и ты это знаешь. Чтобы я позволил тебе жить здесь, слоняться по всему дворцу, высказывая недовольство мной? Чтобы ты унижала меня перед…
— Разве я об этом говорила, Лондо? Будь так любезен, не приписывай мне те слова, которых я не произносила, и не приписывай поступки, которых я не собиралась совершать. Мне бы в голову не пришло говорить в присутствии твоих подчиненных что-либо, хоть отчасти, унизительное, или, каким-либо образом, подрывать твой авторитет.
Он уставился на нее, чувствуя себя так, будто его огрели обухом по голове.
— Ты это серьезно?
— Конечно, серьезно. Уважение к личности — это одно. Но уважение к должности — это нечто иное. Личное есть личное, а общественное есть общественное, Лондо. Для меня нет ничего более подлого и лицемерного, чем пользоваться привилегиями жены императора, одновременно унижая этого самого императора на глазах у его подчиненных. Я пришла сюда для того, чтобы помочь тебе править, Лондо. Править мудро и справедливо. Но ты не можешь править, если тебя не уважают, а женщина, которая унижает своего правящего мужа в присутствии других, одновременно унижает всю Приму Центавра. Ибо, пока ты являешься императором, ты являешься самой Примой Центавра, и да помогут нам небеса.
— Ясно.
Он помолчал пару секунд, а потом протянул руку и нажал на маленькую кнопку около трона. Раздался звонок, и тут же вошел Дансени. Камердинер с явной опаской посмотрел на Тимов.
— Будь добр, немедленно проводи мою жену в Покои Императрицы, и доставь туда ее вещи.
— Будет сделано, Ваше Величество, — ответил камердинер, послушно кивнув.
Затем он запнулся и спросил. — Куда… куда именно ее проводить, Ваше.
Величество?
— Куда моя жена пожелает, — ответил Лондо.
— Благодарю вас, Лондо, — произнесла Тимов. — Я оставлю вас сейчас, чтобы принять ванну, смыть с себя дорожную пыль.
А потом, к величайшему изумлению Лондо, Тимов, склонив голову, сделала реверанс и преклонила колено с такой элегантностью, будто проделывала это всю свою жизнь. Потом она вытянула руку, предлагая ему.
Удивленный Лондо шагнул с трона, взял ее, а потом нежно поцеловал ее пальцы.
Тимов подняла на него глаза, и в них промелькнула веселая искорка.
— Если мы будем все делать правильно, Лондо, — тихо произнесла она, — то мы будем получать от этого некоторое удовольствие.
С этими словами она встала, повернулась и вышла из тронного зала.
Он сидел некоторое время в молчании, а потом тихо начал считать вслух:
— Три… два… один…
— Почему вы считаете? — услышал он голос Шив'калы.
— Да так, просто развлекаюсь, — ответил Лондо, даже не утруждаясь повернуться к нему. — Ведь вы позволите мне такие незначительные слабости, надеюсь? У меня бывает так мало подобных дней.
— Эта женщина.
— Что, женщина? — спросил Лондо.
— Мы… не знаем, чего от нее ожидать.
— Женщинам это свойственно.
— Если она будет здесь…. могут возникнуть проблемы. Ее лучше отослать.
— Просто так, без видимого повода? — возразил Лондо.
— Вы — император. Вы не обязаны никому ничего объяснять.
Тогда Лондо встал, спустился с тронного возвышения и прошел прямо к тому, вечно остававшемуся в тени, углу комнаты, откуда всегда появлялся Шив'кала, будто материализовывался из другого измерения.
— Даже император не может сделать что-либо, не имея на это достаточно веских причин, — произнес Лондо. — Императоры, поступавшие подобным образом, теряли популярность. А следом, зачастую,
