интересно: Милифа, отец покойного и до сих пор оплакиваемого им Трока, дерзко разговаривал с нашим премьер-министром. Так не поступают, если хотят дожить до преклонных лет. Похоже, Милифа позабыл об этом и теперь сидит в тюрьме.
Весьма глупый поступок.
Передо мной стоял Тикан, глава Дома Тикан. Тут были и Арлинеас, и Айсон, и главы других ведущих Домов. Те, кто в страхе прятались во времена Картажье, но чувствовали себя в безопасности при моем более доброжелательном правлении.
Они тоже поддерживали Дурлу, помогали ему занять место премьер- министра.
Полагаю, они уже раскаиваются в этом и надеются, что мне удастся все исправить.
— Дома, император, — напыщенно сказал мне Тикан, — это основа и источник вашего могущества.
Остальные утвердительно кивнули.
Моего могущества.
Моего могущества.
Да что они знают о моем могуществе?
Тут всем заправляет Дурла, а я… я, сколько помню, всегда сражался в политических играх и битвах.
Временами мне казалось, что я почти победил… исключая те игры, где победа означала поражение. Дурла питался этим так же, как огонь поглощает кислород. Единственное, что доставляло мне хоть какое-то удовольствие, это то, что даже Дурла был обманут. Он заблуждался, полагая, что знает то, с чем столкнулся, но на самом деле это было вовсе не так. Он не имеет представления о том, что является всего лишь орудием для… других. Скажи я ему об этом, он, конечно же, не поверит. Он слишком погряз в самоуверенности.
Потом заговорил Арлинеас, и он выглядел несколько встревоженным. Не знаю, сколько времени я просидел, глядя в пустоту, погруженный в свои мысли.
Следующим после Арлинеаса был Айсон. Он занимал менее важное положение, но обладал приятным качеством — молчаливостью. Он говорил крайне редко и если уж открывал рот, то в очень важных случаях.
Но тут снова вмешался Арлинеас:
— Ваше Высочество, вы… — осторожно произнес он.
— Я вас внимательно слушаю, — мягко ответил я.
— Вы наверняка слышали историю о строительстве мощного флота, — продолжил Арлинеас. — Рабочие действуют независимо друг от друга, являясь в то же время частью единого целого, но никто не знает, сколько их на самом деле…
— Или их назначения, — сказал Тикан. — Никто, кроме Дурлы, который теперь объявил открытую войну Домам.
Остальные сгрудились вместе, кивая головами в знак согласия.
— Что вы на это скажете, Ваше Высочество?
— Что я могу сказать? — ответил я. Впервые за долгое время я почувствовал что-то иное, кроме сонливости. — Что-то подсказывает мне, что вы обращаете внимание на такое положение вещей, лишь тогда, когда это удовлетворяет ваши нужды и самолюбие. Дурла ведь не скрывал своих намерений. А вы кивали и хлопали, одобряя его великие видения. И Валлко… Валлко, стоящий на Большой.
Площади, и проповедующий о великой судьбе Примы Центавра, хотя любой дурак понял бы, что это будущее не несет ничего, кроме гибели или порабощения для всех других миров. Сколько молитв вы разделили с ним, стремясь получить благословение Великого Создателя для тех самых действий, которые сейчас порицаете?
— Мы просто беспокоимся о благополучии нашего мира, Ваше Высочество, — возразил Тикан.
— Вы думаете только о вашем собственном благополучии. Что посеешь, то и пожнешь.
Они озадаченно переглянулись.
— Но мы же не крестьяне, Ваше Высочество, — заметил Арлинеас.
Я покачал головой.
— Не обращайте внимания. Вам этого не понять. Но, — продолжил я с неожиданной силой, — если вы этого не понимаете, то хотя бы постарайтесь этим воспользоваться. Как некогда сказал один ворлонец…
— Ворлонец? — они немедленно переглянулись. Большинство из них никогда не видели ворлонца, даже в скафандре. Конечно же, я тоже нечасто его видел, но я был там, когда Кош Наранек, посол Ворлона, покинул свой скафандр. Некоторые говорили, что у него были огромные крылья, а я…
Я ничего не увидел.
На самом деле это не совсем так. Я видел… свет.
Ослепительный свет. Но он был бесформенным и неясным. Мгновение мне казалось, что я вижу нечто, но так ничего и не разглядел.
Иногда мне думалось, что все увиденное остальными было всего лишь какой-то массовой иллюзией…. или что я просто не заслужил такого зрелища.
— Да, ворлонец, — подтвердил я. — Понимаете, он сказал это не лично мне, а кому-то другому. Но эти слова сразу распространились повсюду. Вот что он сказал: «Бурану снежинки не помеха». Понимаете, господа?
Вокруг медленно кивнули. Они все прекрасно поняли. Но вряд ли были счастливы от этого.
— Значит… вы ничего не предпримете? — сказал Тикан. — Вы просто позволите Дурле творить все, что ему вздумается?
— Неужели вы не слышали ничего из того, что я вам сказал? — спросил я. — Он теперь пользуется той самой властью, которую вы ему дали. Он стал сильнее вас. Вы для него просто сброд, копошащийся на земле. А он нечасто смотрит на землю. Его взгляд устремлен к звездам, которые ему так хочется завоевать, и его поддерживает армия. И те, кто его обожает… его, и его министров религии, образования и информации. Вы слишком многим владеете, и вам не понять тех, для кого нет ничего приятнее, чем трудиться и строить будущее посредством завоеваний. Пока у них ничего нет, они будут считать это занятие вполне привлекательным и достойным уважения. Вы не можете этому воспрепятствовать, да я и не советую вам этого делать.
— Тогда что же вы предлагаете нам делать, Ваше Высочество? — поинтересовался Арлинеас.
Я глубоко вздохнул и коснулся рукой головы.
— Я предлагаю вам уйти. У меня ужасно разболелась голова, и мне надо побыть одному.
Вряд ли они были рады слышать это, но мои гвардейцы не особенно заботились о чувствах этих гордых господ. Они выпроводили их вон. Последним вышел Айсон, бросив на меня злобный взгляд.
— Оставьте меня, — приказал я гвардейцам. Они поклонились и вышли из комнаты, закрыв за собой большие двери. Двери моей темницы.
Я поднялся с трона и медленно прошелся по комнате. Каждое движение в эти дни давалось мне с болью. В прошлом эта боль была относительно вежливой и не затрагивала мою душу. Но теперь она пронзала все тело. Очень невежливо.
Я стоял на балконе, крепко вцепившись в перила. Бросил взгляд вдаль… и увидел нечто неожиданное. Вир и Сенна шли через поле. Я задумался о том, куда подевался Вир, ведь я послал за ним
