— Было бы глупо с моей стороны поступить иначе. Вы можете согласиться со всем, что я скажу, и тогда сможете уехать, не опасаясь за свою жизнь. Вы можете делать и говорить все, что вам хочется. Весьма ненадежная угроза. То, что я вам предлагаю, делается исключительно ради вашего блага. Я буду вашим покровителем. Это весьма выгодно для вас. Полагаю, вам многое нужно. Вы еще молоды. Вам многое хочется получить, хочется многого достичь. Понятное дело, так будет гораздо лучше, чем быть растерзанным толпой.
— А тем временем вы будете нападать на другие миры, подобные Мипасу…
— Мипас представлял для нас угрозу. Если вы не верите тому, что я вам говорил, то поверьте хотя бы в это. Мы действовали исключительно в целях самозащиты. Вы кажетесь мне здравомыслящей личностью. Разве здравомыслящая личность будет винить нас за это? Это действительно похоже на ту систему бартера, которой столь ловко пользовался Луддиг. Деньги платятся добровольно.
Мы ничего не требуем: они предлагают нам сами. Но даже если бы нам не заплатили, мы бы не стали нападать. Столкновения, которые были у нас с другими мирами, произошли по их вине, а не по нашей. Они не понимают центаврианского образа мышления. Мы не уничтожаем других, вовсе нет. Это совершенно не так. Мы делаем это лишь для того, чтобы убедиться в том, никто снова не нападет на нас. Мы не агрессоры. Мы просто демонстрируем нашу силу. Вы ведь понимаете разницу, не так ли?
— Да. Понимаю, — медленно ответил Видкун.
— Приятно это слышать, особенно, если учесть, что Луддиг определенно этого не видел. Нам не нравятся угрозы. Но сотрудничество… это совсем другое. Здесь есть много таких, кто с радостью готов сотрудничать с Примой Центавра. — Он наклонился вперед и, казалось, почти лег на стол. — Я надеюсь, что вы присоединитесь к их числу. Ради вашей безопасности. В интересах безопасности планеты Дрази. К тому же, Видкун… простите, посол Видкун, у вас есть ключ.
Видкун понимающе кивнул.
— Премьер-министр примет вас завтра, — сказал ему Лион. — Вы не возражаете?
Видкун снова кивнул. Он подумал о Луддиге, забитом насмерть толпой. И подумал об обвинении, которое бросил ему Луддиг.
— Полагаю, что нет, — сказал Видкун. — И полагаю, что мне надо сообщить моему правительству о трагических обстоятельствах гибели Луддига. Весьма… похвально, что вам удалось так быстро установить убийцу.
Лион склонил голову, приняв комплимент.
— Мы на Приме Центавра всегда стараемся поступать правильно.
Глава 2
Деленн также осознавала течение времени, как и любой другой живой человек. В глубине души она всегда знала, что ее любимому мужу, ее спутнику жизни, Джону Шеридану, человеку, который действительно изменил лицо галактики, осталось жить всего двадцать лет. Это была расплата за то, что он уцелел на За'ха'думе. Если бы она могла повернуть время вспять, если бы она могла предотвратить хоть одно мгновение, то она бы выбрала именно это. Впечатляющий выбор, особенно, если учесть те ужасные вещи, что она видела в свое время, некоторые из этих бедствий были связаны с теми, кого она любила.
Загадочное существо по имени Лориен вернуло Джона Шеридана к жизни, но.
Деленн никогда не понимала, как ему это удалось. Но она знала, что это была лишь временная отсрочка. Через два десятка лет Шеридан просто угаснет, подобно лучу света.
Так ей сказали… …четырнадцать лет назад.
Все это время она старалась не думать об этом, по крайней мере, хотя бы несколько дней. Но теперь ей казалось, что она думает об этом постоянно.
Несмотря на близость с мужем, несмотря на крепкую связь, установившуюся между ними, ей удавалось скрывать от него свое беспокойство. Иногда он случайно замечал, что она чем-то обеспокоена, и даже спрашивал ее об этом. Она могла с легкостью ответить, что думает о Дэвиде, их сыне. В свои двенадцать лет он превратился в своеобразную комбинацию отца и матери. Дэвид, казалось, обладал чертами обоих родителей. Этот юный озорник носился по их дому на Минбаре с явно человеческим энтузиазмом и увлеченностью, что весьма огорчало мать, забавляло отца, и крайне раздражало его наставников.
С другой стороны, в столкновениях с учителями Дэвид постоянно оказывался на высоте положения с такой легкостью, что те задумывались о том, сколького он сможет достичь, если будет стараться.
Внешне он был похож на человека. Цвет его волос со временем менялся.
Раньше они были светлыми, но потом потемнели и сильно отросли. Это был вызов его отцу, который, по старой военной привычке порывался их постричь. Он часто предлагал ему сделать разнообразные короткие стрижки, но Дэвид явно не был от этого в восторге. Забавно, но его брови остались светлыми, а темные глаза под ними были очень похожи на материнские.
Он обладал поистине отцовским обаянием. Это чувствовалось, вне всякого сомнения. Оно действовало не только на людей: когда он проходил мимо, взрослые женщины-минбарки бросали на него приветливые взгляды, а он подмигивал им или подходил с какой-нибудь шуткой, и это всегда вызывало у них добрый смех или заинтересованные взгляды.
Все это смущало его мать… особенно, когда отец Дэвида наблюдал за этими выходками с одобрительной ухмылкой. Но стоило ему поймать молчаливо раздраженный взгляд Деленн, как Джон Шеридан тут же скрывал свою покровительственную отцовскую улыбку.
Эта мысль постоянно возвращалась к ней, особенно сейчас, когда Шеридан открыто к чему-то призывал. Она отчаянно хотела, чтобы он когда-нибудь сбросил бремя президента Межзвездного Альянса. Она при любом удобном случае намекала, что должность президента — это выборная должность, и было бы неплохо, если бы Шеридан подумал об открытых выборах, дабы найти себе замену. Шеридан задумывался об этом, но каждый раз, когда он собирался последовать этому совету, другие расы, входившие в состав Альянса, считали, что с его стороны это какая-то просьба о вотуме доверия. Естественно, они голосовали за него с энтузиазмом и удовольствием, к этому прибавлялись и другие события, из-за которых Шеридан неизменно оставался на своем посту.
Казалось, сама Судьба вступила в сговор против них, устроив все так, чтобы они никогда не знали покоя.
Ночью, лежа в постели, ей хотелось шепнуть ему: «Давай убежим отсюда», и иногда он действительно подумывал об этом. Глубокой ночью он иногда заводил разговор о том, что было бы неплохо сбросить бремя своих обязанностей и провести оставшиеся годы в покое. А потом, когда занималась заря, время ночного Джона Шеридана истекало, и ему на смену приходил другой Джон Шеридан, человек долга. Ей причиняло боль то, что так много часов и даже минут в его дне причиняли ему раздражение. Но она была не властна над этим. Все, что она могла сделать, это поддерживать его, быть с ним рядом, чтобы дать ему совет… или чтобы помочь сохранить рассудок.
Сейчас был как раз такой случай.
— Они все идиоты! — бушевал Шеридан.
Они были в его кабинете, который был тесен для него, вынуждая метаться, как пойманного в клетку зверя. Вместе с ними находились двое, и только им во всей галактике он мог по-настоящему довериться. Майкл Гарибальди и гражданин Г'Кар.
Никто из них на самом деле не работал на Шеридана. Некогда Гарибальди служил у Шеридана начальником службы безопасности. Те дни остались в далеком прошлом, и теперь все его время отнимали обязанности бизнесмена. Его последняя поездка на Минбар на самом деле была скорее промежуточной
