резковато спросила она.
- Просто… - Вир восхищенно покачал головой. - Ты так прелестно смеешься. Я раньше такого за тобой не замечал. - Тут Вир словно стряхнул с себя наваждение и вернулся к делам. - Так значит, все эти твои послания… Они на самом деле делались по повелению Лондо, а ты чувствовала, что тем самым помогаешь движению сопротивления.
- Частично.
- Частично?
- Ну… - Сенна пожала плечами. - Вообще-то, по правде говоря… я просто восхищаюсь кое-кем вроде тебя.
- Вот как? - Похоже, Вир был искренне заинтригован. - И кто же этот кое-кто?
Сенна не смогла сразу понять его вопрос. А когда поняла, рассмеялась еще громче, чем прежде.
- Вир, ты настолько буквально все понимаешь… Я говорила не о ком-то другом, похожем на тебя. Я говорила о тебе. Мне нравится общаться с тобой. Мне нравится напоминать тебе, что я здесь, рядом. Потому что все твои поступки кажутся мне просто восхитительными.
Есть люди, которые считают, что наш мир должен двигаться в таком направлении, где на самом деле нас ждет пламя полного разрушения. Но они продолжают вести нас вперед из-за собственных амбиций, эгоизма и жажды власти. А ты и твои люди из чистого альтруизма пытаетесь остановить их. Вы так беспокоитесь о других, что готовы ради них рисковать собственными жизнями.
- Если бы только рисковать, - сказал Вир, глядя в сторону дворца. С такого расстояния, в сгущавшемся сумраке, уже, конечно, не было видно отрубленной головы, насаженной на пику.
Сенна все поняла.
- Значит, он и в самом деле был одним из ваших.
Вир кивнул.
- У нас… у каждого из нас… есть «спасительная соломинка». Техномаги помогли выработать у нас сопротивляемость мозгов к наркотикам и тому подобному. Но ведь это все равно не палочка-выручалочка. Когда я услышал, что Ланаса схватили, то немедленно устроил себе внеочередной визит сюда, в надежде, что, быть может, смогу что-нибудь сделать…
- Это было очень глупо.
Вир с удивлением взглянул на нее.
- Это… несколько резко сказано…
- Да. Именно так. Могу и еще резче сказать. Появиться здесь, в такое время, когда схвачен один из ваших… Ты привлек к себе ненужное внимание. Ты не сумел одурачить меня, Вир; ты создал себе обличие косноязычного, мямлющего заики - чтобы убедить всех, что ты не представляешь из себя никакой угрозы. Но ты под шумок просто великолепно делаешь свое дело.
- К сожалению, дел-то за этим стоит гораздо меньше, чем ты думаешь, - печально заметил Вир.
- Пусть так… Но благодаря этому маскараду у тебя есть определенная свобода действий. Несмотря на неудачный выбор времени для визита, многие с готовностью спишут это на простое совпадение. Скорее всего, ты не войдешь в число тех, кого будут рассматривать в качестве наиболее вероятных претендентов на пост руководителя движения сопротивления, тех, кто выступает против милитаризации нашего мира и организует саботаж военных приготовлений.
Но стоит тебе ошибиться хоть в ком-нибудь - хоть в одном-единственном человеке - и ты глазом моргнуть не успеешь, как уже твою собственную сопротивляемость наркотикам начнут проверять самые опытные наши палачи. - Сенна поневоле вздрогнула. - Ты обязан думать не только о себе, Вир. На тебя рассчитывают люди. Все они, - и она обвела жестом панораму города, раскинувшуюся перед ними, - все они рассчитывают на тебя, хотя, быть может, и сами об этом еще не подозревают. Император рассчитывает на тебя, хотя почему-то и не может открыто об этом сказать. - Сенна некоторое время колебалась, но затем все же добавила. - И я рассчитываю на тебя.
Вир вновь с удивлением посмотрел на нее. Он уже много раз встречался с Сенной, они не так уж мало времени провели вместе… Но сейчас он словно видел ее в первый раз.
- Я… не подведу тебя, - сказал он, и голос его при этом почему-то охрип.
Сенна пользовалась своей привлекательностью, своей жизнерадостностью как коварным приемом, заставляющим людей разговориться. Особенно хорошо это удавалось ей при общении с Пионерами Центавра, каждый из которых видел в Сенне возможное ценное приобретение, и потому сам старался привлечь ее внимание. В самом деле, безвременно погибший Трок дошел даже до того, что решился взять ее к себе в жены, но свадьбу не одобрил император, и в конце концов разговоры о ней улеглись…
- Это ведь ты, - внезапно сказала она. - Ты взорвал казармы Пионеров Центавра и убил Трока.
Вир отвел взгляд в сторону. И это сказало Сенне больше, чем любая речь.
Некоторое время они молчали, а затем Сенна протянула руку и накрыла ладонь Вира своей ладонью.
- Должно быть, тебе было очень трудно, Вир.
- Это был не я, - сказал он бесцветным голосом. - Это был кто-то… кого я не знаю.
- Но я думала…
- Мы на войне, Сенна. А на войне все становятся другими, совсем не теми, кем они привыкли себя считать. Совсем не теми, кем они хотели бы быть… Они становятся такими, что когда настанет мир, все захотят забыть о том, кем они были. Вот и я… я очень хочу забыть того человека, который убил Трока. Очень.
Сенна понимающе кивнула, и в ответ ладонь Вира неожиданно повернулась и крепко сжала ее руку. Их пальцы переплелись, и несмотря на охватившую их дрожь, Сенна почувствовала в этом пожатии необычную силу.
Сенна и сама не могла понять, что двигало ею, но она вдруг склонилась, обхватила ладонями лицо Вира и поцеловала его. Никогда в своей жизни Сенна еще никого не целовала столь искренне. В первый момент Вир рефлексивно попытался отдернуться, но затем, справившись со смущением, позволил себе насладиться сладостью этого мгновения, жадно ответив на ее поцелуй своим. Когда, наконец, губы их разъединились, Вир в изумлении посмотрел на Сенну.
- Мне… не следовало так поступать, - начал было он извиняться.
- На случай, если ты не заметил, Вир, это я так поступила, а не ты, - мягко возразила Сенна. Она даже почувствовала себя слегка смущенной от собственной наглости, хотя и понимала, что это неправильно. - По крайней мере, инициативу проявила я.
- Но я… Я слишком стар, чтобы быть твоим… твоим…
- Любовником? - Сенна вновь поразилась своей смелости. Она не могла поверить, что ее уста произнесли это слово. И в то же время чувствовала необъяснимую радость, что слово все-таки было произнесено.
Вир долго смотрел на нее, а затем сам проявил инициативу. Губы Сенны, все ее тело обмякли в его объятиях. Когда их губы, наконец, разъединились, Вир взял Сенну за подбородок и с нежностью и печалью взглянул в ее глаза.
- Быть может, в следующий раз, - сказал он. - Быть может, в следующей жизни. Сейчас я иду по пути столь темному, что даже сам не вижу, куда приду в конце концов. И потому не могу брать на себя ответственность за другого человека.
- Я смогу пройти этот путь рядом с тобой.
- Будет лучше, если ты станешь держаться поодаль. Потому что этот путь имеет обыкновение разветвляться… И если я выберу неправильный поворот, то могу рухнуть в пропасть… И я не могу допустить, чтобы ты рухнула вместе со мной. Я не смогу жить, если буду опасаться этого… как бы мало ни оставалось мне жить, но это так.
Слова причиняли боль Сенне, но разумом она понимала, что Вир прав. Или, по крайней мере, понимала, что слова Вира правильны для него, и что ей не найти аргументов, чтобы разубедить его.
- Ты уверена, что Лондо знает? Насчет меня, я имею в виду, - неожиданно спросил Вир, вновь внезапно меняя тему. - И что Лондо никому не сказал?
- Если бы он сказал кому-нибудь… кому угодно… Как ты думаешь, был бы ты сейчас на свободе? - Резонно спросила Сенна.
