вампиры прямо в эту минуту гуляют себе, совершенно без понятия, что им делать!
— И вы всех их заразите.
— Что?
— Я говорю, замечательная идея. Я немедленно пойду в библиотеку и … все подготовлю.
— Отлично! — подпрыгнула я. Синклер, не торопясь, поднялся, словно старик. Марджори встала аналогично — это смотрелось странно. Оба выглядели подавленными и одновременно понимающими.
Он снова поцеловал ей руку.
— Благодарю.
— Мой король, я всего лишь исполняю свои обязанности.
— За то, что пришли.
— Сир, я ваша слуга.
— Ну да, спасибо, — ввернула я, потому что меня угнетала мысль, будто они говорили совсем не о том, о чем мне казалось. — Пришлите мне свой электронный адрес, и я выдам вам статью через несколько дней. Мой адрес [email protected].
Она что — поежилась? Неее. Это мое воображение работает сверхурочно. Кстати, о работе сверхурочно — я услышала, как Марк припарковал свое ведро и уже поднимался по тропинке к дому. Мне не дано было понять, откуда, после пятнадцатичасового дежурства в отделении скорой помощи, у него еще оставались силы.
Марк распахнул парадную дверь и заметил нас в коридоре. Он, своим коронным длинным шагом, быстро покрыл расстояние между нами, зеленые глаза его светились.
— Привет, ребята!
Я разрывалась. С одной стороны, так как обычно он был в депрессивном состоянии из-за своих огромных проблем (будучи геем, с умирающим отцом и ранней залысиной), я всегда была рада видеть его счастливым. Мы встретились, когда он был в секунде от того, чтобы спрыгнуть с крыши больницы, в которой, работая, проводил слишком много времени. Я уговорила его не прыгать и взяла к себе домой. Он был с нами с тех самых пор. В последние несколько месяцев он поместил отца в частный приют (или хоспис, кажется), в котором живущие там медсестры заботились каждая только о трех пациентах. Так что это, вроде как, и не дом престарелых. Все равно, с его отцом было все улажено, и Марк навещал его так часто, как мог это выдержать (кажется, они в натянутых отношениях), на работе появился новый начальник, волосы Марк отращивал и в последние пять недель у него даже свидание было.
С другой стороны, не хотелось мне, чтобы он был рядом с Марджори. Марк вел себя словно щенок рядом с вампирами…не имел никакого понятия о том, насколько они охренительно опасны.
— Так, как делишки? Чем занимаетесь? В чем дело?
Гав, гав, фырк, фырк, фырк.
Ноздри Марджори раздулись.
— Твое домашнее животное пахнет кровью.
— Ага, мальчишка упал с домика на дереве, здорово навернулся, — ответил Марк радостно, игнорируя — или просто не услышав — «домашнее животное». — Весь меня кровью залил. Пришлось новый халат одеть, черт возьми, но в душ все равно надо. Приветик, кстати, — добавил он, протягивая руку, — Я Марк Спанглер. Живу здесь с Бетси и Эриком.
Мардж посмотрела на его руку так, словно он предложил ей мертвую змею (в оригинале — змею рода подвязочных Thamnophis), у меня глаза распахнулись, едва не выкатившись из глазниц. Я уже была готова ей была вставить по полной — да что такое с этими вампирами и их дерьмовым отношением к людям? — как вдруг Синклер резко сжал мою руку.
Я взвизгнула, и в это время Марджори решилась пожать Марку руку.
— Ты живешь здесь с ними? — спросила вампирша.
— Ага, — радостно ответил он. — Не дом родной, но очень похож. Кстати, это Оливия Голдсмит так говорила.
— Ммммм. Это она умерла от липосакции, да?
— Нет, — поправил Марк. — Она умерла от осложнений после.
— Понятно. Раз ты живешь здесь, с ними, зачем ходить на работу?
— Эээ, — Он и правда задумался на секунду. — Потому что я не паразит какой-нибудь?
— Ммм, — она поймала его за ворот рубашки и потянула на себя; пискнув, он наклонился. Марк был выше ее на фут и тяжелее на тридцать фунтов, но она резко, по-мужски (без шуток!), притянула его к себе, словно манекена, сделанного из перьев.
— Но ты не укушен, — сказала она ему в шею, — Пока. Мммм…
Я открыла рот. «Сейчас же убери от него свои поганые руки ' звучало в моих мыслях, и они почти вырвались наружу, как вдруг Синклер снова сжал мне руку. Я застонала, почувствовав, как скрипят мелкие кости моей ладони. Больно не было, но мне не хотелось бы провести так весь день.
— Марджори, вам разве не нужно было идти по делам? — спокойно спросил Эрик.
Совершенно отвлеченная, она подняла глаза, и я в шоке заметила, что ее клыки удлинились.
— А? Ох. — Когда она отпустила Марка, и он резко выпрямился, стало понятно, что она жутко разочарована. — Да, конечно. Простите меня. Я еще не ужинала этим вечером, отчего забыла про хорошие манеры. Я сейчас же вас покину.
— Приятно познакомиться! — пискнул Марк. Как только она откланялась и вышла в парадную дверь, я посмотрела на Марка и поняла: он не помнил последней минуты. Не почувствовал никакой опасности, неуместности или жестокости со стороны Марджи. Насколько Марк понимал, он просто встретил приятную пожилую женщину, когда вошел, и теперь он пойдет и примет душ.
— Пойду-ка я приму душ, — сказал он. — Увидимся, ребята.
До меня начало доходить, почему Синклер: а) избавился от Джесс; б) был невероятно вежлив при таких вызывающих обстоятельствах; в) не позволил мне вмешаться.
— Надеюсь, ты хорошо ее рассмотрела, дорогая, — сказал Эрик, прислушиваясь к шуму отъезжающей машины, — Потому что это был самый старый вампир, которого ты когда-либо видела или увидишь.
— Она просто сволочь.
Он пожал плечами.
— Она стара. Ее…очень сложно удивить. Но ты удивила. — Он улыбнулся, и это было словно лучик солнца в последний день зимы. — Ты была молодцом.
— Сложно ненавидеть того, кто любит хорошие фильмы. Хотя, если бы она взялась за Марка, мне точно пришлось бы ее отшлепать как следует.
У него на лице снова возникло странное выражение, словно он в ужасе, но ему также хочется рассмеяться.
— Ты…не делай этого. Или, если вдруг решишься, должна сначала обсудить это со мной. Никогда не начинай ничего с ней одна. Никогда, поняла?
— Да ладно, Синклер. Как будто я всегда так и делаю. Может, сформируем комиссию и будем голосовать по каждому вопросу?
Он прищурил глаза, но не перестал улыбаться.
— Слушай, прошу тебя. Она стара, как я уже сказал, и у нее много друзей. Друзей, которых она сама создала, если ты понимаешь, о чем я. Она…Можно сказать, она привыкла все делать по-своему. По- старому.
— Да, я поняла. Она старая, она упрямая сволочь, и думает, что люди — это такие тупые пакетики с едой, у нее миллион друзей и если я ей не понравлюсь, у меня будет куча неприятностей.
— У нас, — поправил он. — Очень важно, чтобы Марджори и подобные ей были на нашей стороне. Когда я был в Европе прошлой осенью…
Он никогда не рассказывал многого об этой поездке: привез мне красивый подарок и упомянул, что встречался с друзьями, только и всего.
— Ну?
— Скажем так, я ужаснулся тому, сколько вампиров было не на нашей стороне.
— Да, но ты же все исправил, верно? Ты всегда все налаживаешь. Как сегодня. И, кстати, ой — я согнула и разогнула руку: если бы я была жива, она бы сильно болела. — В следующий раз просто помахай
