Турн закрыл глаза и тяжело задышал. Когда он вновь смог говорить, его голос прозвучал намного слабее.
– Все дело в тетрадке. Мейер сказал, что у него есть полный список. Столько времени прошло – и вот на тебе. Мы спокойно прожили все эти десятилетия, а теперь? – Турн опять закашлялся. – Дом сожгли, чтобы уничтожить список. Про картину я ничего не знал… Потом заявляетесь вы, и что я вижу? Конечно, я сказал, что это подлинник. Хотя думал ровно наоборот. А потом понял свою ошибку. Боже, какой конфуз!..
– И вот почему он оставил охоту?
– Кто? Манфред? Мальчишка действовал сам по себе. Я ему сто раз говорил, что он – копия своего папаши. Такой же тупой. Как только выпала возможность, я отправил его в Чили.
– Отправили?
– А что, мне его при себе держать?
– Когда отослали? – спросил Хенсон.
– Как только, так сразу… Я же говорю, мальчишка… Впрочем, тогда он был еще просто невинным сопляком, а не тупицей.
– Ага. Я, кажется, понял, – сказал Хенсон. – Вы говорите про Манфред а Штока в юности. Вы отослали его к отцу, хотя он и был ребенком вашей супруги.
Турн тяжко вздохнул.
– А что я мог сделать? В войну? Вызвать Штока на дуэль? И вообще, она же не могла отказать штандартенфюреру… – Он издал смешок. – Да она и не хотела отказывать… Впрочем, какая разница? Если Шток находил ее привлекательной, это его личное дело. А я с удовольствием поспособствовал… Вот в чем собака-то зарыта…
Старик вновь прикрыл глаза.
– А когда конкретно вы поняли, что Ван Гог, которого Мейер спрятал у себя на чердаке, не является вашей подделкой? Что он действительно подлинный?
– Я величайший эксперт мира по Винсенту! Мне не нужен ни рентген, ни прочие колдовские приемчики! – Он затряс головой. – О, если бы я только знал, что он находился в том поезде из Марселя… Я бы сам его выкрал, а не Мейер! Сейчас бы они висели здесь, бок о бок…
Турн захрипел и затрясся всем телом.
– Вам нужен врач, – сказал Хенсон. Он посмотрел на пузырек из-под нитроглицерина. Ни одной таблетки. – Лекарство еще есть? Скажите где.
Турн смотрел на него несколько долгих секунд, потом слабо махнул револьвером.
– Зовите… доктора… – прошептал он.
Он уронил руку и, елозя ботинками по полу, силился повернуть кресло в сторону Винсента.
– Быстрей, – сказала Эсфирь, по-прежнему не сводя мушки с Турна.
Хенсон бросился в коридор, и тут, не успев еще добежать до винного стеллажа, он услышал крик Эсфири:
– Нет!
Оглушительный грохот сотряс воздух.
Хенсон замер. Черт! Не может быть! Неужели она…
Прыгнув через ступеньки обратно, он угодил в лужу крови, поскользнулся, упал на одно колено и увидел, что девушка сидит на полу, опираясь спиной о тумбу осушителя. Вся грудь у нее была в крови.
– Что, ты ранена?! Куда попало?!
– Да нет же… – отдуваясь, сказала она.
Он оглянулся через плечо. У Турна исчезло полголовы. Хенсон медленно обернулся к Эсфири, потом перевел взгляд обратно. Если бы стреляла она, то брызги крови полетели бы в другую сторону.
Турн повернул кресло, чтобы видеть глаза Ван Гога, а потом, как и сам великий мастер, покончил с собой.
Глава 19
ТАЙНЫ СЭМЮЕЛЯ МЕЙЕРА
Через три дня власти завершили расследование и дали Эсфири «зеленый свет». Она стояла со своим багажом в крошечном гостиничном холле, погрузившись в раздумья. Открылась дверь.
– Ну, пошли? – спросил Хенсон.
– Я такси заказала.
– Да брось ты. – Он вытащил банкноту в двадцать евро. – Оставь водителю на чай и пошли. Это что, все твои вещи?
– О-о, нет, – запротестовала она. – Я еду в аэропорт. Теперь ты меня с пути не собьешь.
– Да я и хочу отвезти тебя в аэропорт.
Девушка сложила руки на груди.
– Честное бойскаутское, – сказал Хенсон.
