– Чтобы привязывать к нему определенные части тела, – объяснил Джей.
Выпрямившись, Сара двинулась в противоположный угол – ее внимание привлек исходивший оттуда блеск. Красноватым отсветом сверкал кинжал – сталь клинка покрыта узорами, в резную рукоять вправлен прямоугольник из кроваво-красного мрамора, лезвие дюймов трех в длину отточено до остроты бритвы. Чуть в стороне лежали две тонкие веревки и длинные куски витого шнура. Кинжал вызывал в воображении пиратов; красный пол представлялся лужей крови. Желание задавать новые вопросы пропало.
Раздался голос Энтони, спрашивавшего ее о чем-то, но Сара расслышала лишь собственное имя.
– Что?
Она обернулась. Энтони остался один. Джей вышел.
Странное ощущение испытывала Сара в этой комнате, куда извне не проникал ни один звук. До сих пор она не могла понять, для чего Энтони понадобилось привести ее в этот дом. Она смотрела на стены и думала о Синей Бороде, о маленьком золотом ключике от потайной комнаты, право входа в которую принадлежало ему одному.
– Я говорю, что ты, наверное, заинтригована?
Энтони стоял теперь совсем близко, их разделяло всего несколько дюймов, и все же он не изъявлял никакого намерения прикоснуться к Саре. Воздух в комнате уплотнялся, сгущался, как всегда бывает в помещениях со звукоизоляцией, – голос в нем растворялся, тонул.
– Не знаю. Наверное. – Слова прозвучали совсем глухо.
Сара подошла к стене и принялась рассматривать ее с видом разборчивого покупателя, озабоченного качеством предлагаемого ему товара. Сняла с крюка один из хлыстов, тот, что выглядел не так устрашающе; меньших размеров, он походил на почти изящную игрушку викторианских времен. Дамский хлыст, подумала Сара и едва не рассмеялась. Улыбка еще не исчезла с ее губ, когда Сара обернулась, зная, что выражение ее лица ошеломит Энтони. Она сразу же увидела охвативший его страх. Это была ее награда; от ощущения томительного удовлетворения лоно Сары наполнилось влажным жаром.
Медленно, как бы нехотя, она направилась к Энтони.
– Ты заинтригован, а, Энтони?
Он не ответил. Он стоял и смотрел на нее. Это была игра в выжидание, и сейчас это была ее игра.
Обойдя Энтони сзади, Сара откинула правую руку. Хлыст со свистом рассек красный воздух. В точно угаданный момент Сара сделала резкое движение кистью, и хлыст петлей обвился вокруг его ног. Мышцы на спине Энтони вздрогнули. Единственная его реакция. Даже руки продолжали все так же висеть вдоль тела, даже пальцы не сжались. И все же Сара не поверила ему, зная, каким хорошим актером он умеет быть. Вновь выбрасывая правую руку назад, Сара целилась теперь выше. Удар пришелся по ягодицам, и Энтони слегка покачнулся – но только слегка. Тогда она подошла вплотную, прижалась к его спине и быстрым движением схватила его меж ног.
– Расставь их пошире.
Энтони повиновался; Сара почувствовала, как волна страха прошла по его телу. Сейчас ей не составляло никакого труда читать его мысли. Энтони боялся, что в следующий раз она выстрелит хлыстом туда, где в данный момент находилась ее рука. Сара и в самом деле обдумывала такой вариант, но куда больше ей хотелось как можно дольше держать Энтони в напряжении – теперь его очередь испытать то, что испытывала она сама в течение всего этого вечера.
Она отступила на прежнее место, занесла хлыст. «Еще разок по заднице, Энтони, как непослушного ребенка». Слова эти остались непроизнесенными, а хлыст опустился слишком низко, и кончик его лишь чиркнул Энтони по левой икре.
– Давай-ка поменяемся местами, – сказал он, быстрым движением поворачиваясь к Саре лицом. – Если ты такая вдруг стала храбрая. Здесь полно игрушек – какую ты предпочтешь?
С этими словами Энтони подошел к ней, взял из руки хлыст.
– Думаю, что этим ты уже натешилась. Как насчет кушетки, Сара? Или креста – тебе не кажется, что на нем будет очень уютно? Или он все-таки немножко пугает, а?
Сара смотрела на него в упор, надеясь, что в глазах ее бушует пламя. Но теперь во взгляде Энтони тоже вспыхнули искры. Она вспомнила Прометея, укравшего у богов их огонь и прикованного за это преступление цепями к вершине горы. Неужели она только что сделала то же? Похитила никогда не принадлежавшую ей власть, и теперь, в качестве наказания, должна вынести пытку?
– Ну же, Сара, куда делась твоя любовь к приключениям? – испытующе спросил Энтони. – В донжоне ты впервые. Неужели тебе не хочется узнать, что же это такое? В конце концов, нас же здесь только двое.
Она медленным шагом приблизилась к деревянному кресту, развернулась, вжалась в него спиной, расставив ноги и воздев над головой руки. Энтони подступил ближе и без всяких колебаний заключил ее щиколотки и кисти в кожаные путы. После того как с этим было покончено, он не отошел в сторону, а накрыл Сару своим телом, прижал свои руки к ее – как будто их обоих распяли вместе. Затем руки его упали на подол ее платья, подняли ткань вверх. Саре не хотелось сдаваться, она ощущала потребность сопротивления – но слишком поздно. Внутри нее все горело – ее распалил пережитый Энтони только что страх. Уже знакомое сочетание двух чувств – злости и нетерпения – охватило Сару.
Энтони принялся целовать ее, играть ее языком: осторожно сжав зубами ее нижнюю губу, он с такой силой впился в нее, что Сара тут же поняла – нового синяка не миновать. Мысленно она приказывала глазам оставаться открытыми, но веки отказывались подчиняться. Из горла рвался стон, однако Саре удалось каким-то чудом проглотить его, не выпустить наружу. Затем она услышала звук расстегиваемой молнии, и через мгновение Энтони был уже внутри нее – зная, какими движениями привести ее в экстаз, зная, насколько она близка к этому. Сара чувствовала, что еще немного и… воля испарилась куда-то – но в этот момент Энтони оставил ее, и она широко раскрыла глаза. Чьи-то две тени качались перед нею, по комнате плыл смутно знакомый аромат.
Сара моргнула несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд. Вероника – черный бархат и одержимость во взгляде – бешено отталкивала Энтони в сторону. И она пришла не одна – трое других стояли у двери, молча взирая на происходившее.
Сара с отчаянием смотрела на Энтони. Тот лишь улыбнулся ей, застегивая молнию на брюках. Не вздумай заплакать, приказала себе Сара, почувствовав жжение в глазах. Ее сознание какой-то своей
