– Какая очаровательная картина, – бормотал себе под нос Саэмон. – В каком прекрасном мире мы живем! Поклоны и улыбки, смиренная покорность моих женщин. О, как все это замечательно! Как прелестно! Я бы хотел так прожить всю жизнь.
Так, озвучивая собственные мысли в столь характерном для него самодовольном духе, проходя мимо покоев своей жены, он заглянул внутрь любящим и благожелательным взором. Он увидел, что жена играла в го с одной из наложниц.
– Какое изысканное занятие, – бормотал Саэмон. – Определенно, слова, которые они говорят друг другу, слаще меда и мягки и ласковы, как самый тонкий шелк. Но погоди-ка! Странно, что это такое? Волосы моей жены и наложницы превратились в змей, они извиваются и злобно шипят друг на друга. А ведь эти женщины все время улыбаются, кланяются, как положено, и грациозно и изящно передвигают шашки. С их уст срываются ласковые слова, но змеи их волос насмехаются над ними, ведь эти извивающиеся рептилии говорят о горькой ревности и зависти в их сердцах.
Прекрасная мечта Саэмона о домашнем счастье была разбита навсегда. «Я не буду этого терпеть, стану буддийским монахом, – решил он. – Я оставлю в прошлом злобу и черную зависть моей жены и наложниц. В учении Будды я обрету покой».
На следующее утро Саэмон тайком покинул дворец, и хотя организовали его поиски, найти так и не смогли. Примерно спустя неделю его жена сократила штат слуг и стала скромно жить со своим маленьким сыном Исидомаро. Прошло два года, а вестей от мужа все не было.
В конце концов, жена Саэмона и его сын отправились на поиски пропавшего мужа и отца. Они странствовали по стране пять лет, пока, в конце концов, не пришли в маленькую деревушку в провинции Кюсю, где какой-то старик поведал усталым и изможденным странникам, что Саэмон стал теперь священником и что год назад он жил в храме Конгобудзи на горе Коя.
На следующий день мать и сын узнали, что в храм Конгобудзи женщин не допускают, поэтому Исидомаро, старательно выслушав наставления матери, стал подниматься на гору один. Когда мальчик после долгого и трудного подъема добрался до храма, то, увидев монаха, спросил:
– Здесь живет священник по имени Като Саэмон? Я его маленький сын, и моя добрая матушка ждет его в долине внизу. Пять лет мы его искали, и любовь в наших сердцах непременно поможет нам его найти.
Монах, который был не кем иным, как Саэмоном, так обратился к своему сыну:
– Мне жаль, что ваше путешествие оказалось напрасным, в этом храме нет человека по имени Като Саэмон.
Саэмон говорил внешне холодно, но в душе у него происходила борьба между преданностью вере и любовью к сыну. Тем не менее, зная, что он оставил жену и сына хорошо обеспеченными, Саэмон выбрал учение Будды и подавил свои родительские чувства.
Но Исидомаро не удовлетворился таким ответом, потому что инстинктивно чувствовал, что человек, стоящий перед ним, в действительности его отец, и еще раз обратился к монаху:
– Добрый господин, у меня на левом веке родинка, а моя мама говорила мне, что у моего отца есть точно такая же родинка, по которой я смогу его узнать. У вас тоже есть такая же родинка, и в глубине души я знаю, что вы – мой отец.
Мальчик произнес эти слова и горько заплакал в тоске по объятиям, которые никогда не утешали этого несчастного малыша.
Это снова всколыхнуло чувства Саэмона, но, сделав над собой усилие, он сумел скрыть свои эмоции и сказал:
– Родинка, о которой ты говоришь, встречается очень часто. Конечно же я – не твой отец. Лучше вытри слезы и поищи его где-нибудь еще.
С этими словами монах покинул мальчика и отправился на вечернюю службу.
Саэмон остался жить в храме. Он обрел мир в служении великому Будде, и его больше не беспокоило, что стало с женой и ребенком.
Жил-был один старик с огромной бородавкой на правой щеке. Это уродство вызывало у него сильное раздражение, и он потратил значительную сумму денег, пытаясь избавиться от бородавки. Он принимал разные снадобья, делал разные примочки, но бородавка, вместо того чтобы исчезнуть, становилась еще больше.
Однажды поздно вечером, когда старик возвращался домой с вязанкой хвороста, его застигла ужасная буря, и он был вынужден искать убежища в дупле дерева. Когда буря утихла и старик собрался было продолжить свой путь, он с удивлением услышал рядом шум какого-то веселья. Выглянув из своего укрытия, старик изумился, когда увидел нескольких чертей, которые танцевали, пели и выпивали. Их танец показался ему настолько забавным, что старик, позабыв об осторожности, рассмеялся и, в конце концов, вылез из дупла дерева, чтобы все получше разглядеть. Пока он стоял и смотрел, то заметил, что один из чертей солирует в танце, более того, было понятно, что Главный Черт не выражает особого удовольствия от его очень неуклюжих ужимок и прыжков. Через какое-то время Главный Черт сказал:
– Хватит! Неужели нет никого, кто мог бы станцевать лучше, чем этот парень?
Когда старик услышал эти слова, ему показалось, что к нему снова вернулась молодость. В былые времена старик был искусным танцором, поэтому он предложил показать свое искусство и стал танцевать перед этим странным собранием чертей, которые поблагодарили его за исполнение танца, предложили чашку саке и попросили доставить им удовольствие и станцевать еще несколько танцев.
Старика очень порадовало то, как его приняли, и когда Главный Черт попросил его танцевать для них и на следующую ночь, он с готовностью согласился.
– Хорошо, – сказал Главный Черт, – но ты должен оставить нам что-нибудь в залог. Вижу, у тебя на правой щеке бородавка, она-то и послужит отличным залогом. Позволь, я ее у тебя заберу.
Не причинив ни малейшей боли, черт удалил бородавку, и, проявив столь необычную ловкость, он и его товарищи внезапно исчезли.
Старик по дороге домой все трогал свою правую щеку рукой и никак не мог поверить, что после многих лет уродства ему, наконец, повезло и он сумел избавиться от этой доставлявшей ему так много беспокойства отвратительной бородавки. Через некоторое время старик добрался до своего скромного жилища, и его старуха жена не меньше, чем он сам, обрадовалась тому, что произошло.
По соседству от этой дружной супружеской пары жил злобный и сварливый старик. У него тоже была бородавка на левой щеке, которую он много лет безуспешно пытался свести, перепробовав всевозможные средства. Когда этот старик прослышал о том, как повезло его соседу, он позвал его к себе и заставил рассказать о своем удивительном приключении с чертями. Добрый старик указал соседу, где находится дерево с дуплом, и посоветовал спрятаться в дупле прямо перед заходом солнца.
Злобный старик нашел дерево и забрался в дупло. Не прошло и несколько минут, как, к своей большой радости, он увидел чертей. Тут один из бесовской компании сказал:
– Старику пора бы уже прийти. Я ведь позаботился о том, чтобы он сдержал свое обещание.
Услышав эти слова, старик выбрался из своего убежища, раскрыл веер и принялся танцевать. Но к несчастью, он оказался плохим танцором, и его странные танцевальные коленца вызвали недовольство чертей.
– Ты танцуешь отвратительно, – сказал один из чертей, – и чем быстрее ты перестанешь кривляться, тем лучше. Но перед тем как ты уйдешь, мы вернем тебе залог, который ты оставил нам вчера ночью.
С этими словами демон прилепил бородавку на правую щеку старика, где она так прочно приросла, что ее никак нельзя было удалить. Так злобный старик, хотевший обмануть чертей, ушел с двумя бородавками – по одной на каждую щеку.
Сикая Васобиэ, житель Нагасаки, был человеком ученым, но не любил большого скопления народа. На восьмой день восьмой луны, чтобы ему не досаждали любующиеся полной луной[126], он сел в лодку и отплыл от берега, но небо неожиданно потемнело.
Он попытался вернуться, но ветер разорвал парус и сломал мачту. Три месяца носило беднягу по волнам, пока, наконец, он не попал в море Грязи, где чуть не умер с голоду, потому что в нем не водилось рыбы.
Через некоторое время он добрался до гористого острова, где воздух благоухал сладкими ароматами
