– По-моему, мое присутствие здесь вовсе не обязательно. Рекомендую представителю истицы потребовать пересмотра представленных документов… скажем, завтра.
– Чтобы я вышла за тебя? – прошептала Лейси, устремив взгляд на черного кугуара, по пятам следующего за ретирующимся адвокатом.
– Я пришлю к вам своего коллегу Нормана Астора, мистер Кингстоун, – ускоряя шаг, протараторил адвокат. – Он займется делом вашей дочери в мое отсутствие.
– Алекс, не уходите! – крикнула Лейси. Просто кошмар! Майкл Эскевария только что сделал ей предложение, а никому и дела нет! Оба мужчины, которые должны грудью встать на ее защиту, даже пальцем не пошевелят. Отец улыбается, а жених удирает, впопыхах забыв о невесте. – Вернитесь! Не слушайте его! Это очередной маневр, чтобы я сняла обвинение!
Тут Алекс рывком распахнул дверь, и грозный председатель совета директоров ринулся вперед.
– Эскевария, соблюдайте регламент! – завопил адвокат, пулей вылетая в приемную.
– Ты, чертов ублюдок, только тронь меня, а я уж в долгу не останусь!
– Ну-ну, ласточка, не плачь, – ласково проговорил отец.
– А я и не плачу, – всхлипнула Лейси, сдвигая шляпку вместе с вуалью на затылок и сдувая с лица упавшую прядь волос. – Папа, он всегда такой! Майкл Эскевария держится со мной так, будто я очередная фирма, которую он себе присваивает!
– Ты очаровательна, – сообщил председатель совета директоров, возвращаясь к своему столу.
Лейси молча смотрела на него. Это наверняка какой-то подвох, Майкл Эскевария на такое мастак. Ну да, он предложил ей замужество, но лишь потому, что Лейси вынудила его силой!
– Ах да, вот оно, – подал голос юрисконсульт, приподнимая очередную пачку бумаг. – Мистер Эскевария предлагает истице заключить брак, устроив свадьбу в бюро судьи Сэмюеля Марковица, комната пятьсот один, здание Верховного суда города Нью-Йорка, Центр, Шестидесятая улица, завтра в полдень. Здесь же вы найдете предлагаемый текст брачного контракта, а также справку о трехдневной отсрочке и анализ крови.
– Не торопись, детка, подумай, – уговаривал Лейси отец. – Майкл сделал ряд контрпредложений. Ты можешь…
– Хватит называть его Майклом! – оборвала Лейси отца. – Я этого не перенесу! Ради всего святого, здесь хоть кто-нибудь за меня вступится?!
Она убедилась, что Майкл опять победил. Снова втоптал в грязь ее человеческое достоинство. Снова его проклятые козни! Слезы застили Лейси глаза. Сейчас больше всего на свете ей хотелось отплатить ему той же монетой. Какая бесчеловечная жестокость – предложить руку и сердце при подобных обстоятельствах! У нее не осталось уже ни малейшей крупицы самоуважения. Она просто мечтает как можно больнее унизить президента и председателя совета директоров. И чтобы это унижение длилось как можно дольше. Месть должна свершиться.
– Отлично! – Лейси выпрямилась и гордо подняла голову. – Сделка состоялась, папа. Я выйду за него!
– Ну-ну, детка, не плачь, – по пути в Вест-сайд уговаривал ее отец, решивший подвезти Лейси. – Никто ведь не говорит, что ты обязана за него выходить, ты сама так решила. Кроме того, не забывай, ты подписала брачный контракт, хотя никто не принуждал тебя к этому. Я только сказал, что тебе следует подождать и все обдумать. Хотя, откровенно говоря, зная свою милую дочурку, я понимаю, почему Майкл так торопится. – Дж. Фредерик Кингстоун улыбнулся своей дочери, уютно устроившейся на заднем сиденье. – Киска, сделка-то ведь не так уж и плоха. Принимая во внимание предложенные Эскевария имущественные отношения, я бы и сам за него вышел замуж.
– Ой, папа, умоляю, не старайся меня развеселить, – горестно вздохнула Лейси. – Если хочешь знать, то ты ни капельки мне не помог. Едва переступив порог, я поняла, что ты что-то затеял. Ты всадил нож родной дочери в спину!
– Вообще-то, Лейси, все обстоит вовсе не так. Мы действительно поболтали с Майклом до твоего прихода минут пять, потому что он хотел уведомить меня о своем предложении. Откровенно признаюсь, я сентиментально старомоден и предпочитаю, чтобы у меня просили руки моей дочери. В наши дни не многие отцы удостаиваются такой чести.
– Он негодяй! Все меня предали, даже родной отец!
– Лейси, что ты! Майкл был настолько деликатен, что приготовил рекомендации, дабы я ознакомился с ними в качестве, м-м, потенциального тестя. О нем хорошо отзываются два сенатора, четверо воспитателей из приюта Святого Винсента де Поля, профсоюз докеров Нью-Йорка и прежний директор ипподрома в Белмонте. Жизнь не баловала его, дорогая моя. И многие из его знакомых испытывают к нему явную симпатию.
– Испытывают симпатию? Ой, папа, ты просто не знаешь Майкла Эскевария, как знаю его я, – всхлипнула Лейси. – Он змей, притом совершенно безжалостный, и женится на мне только для того, чтобы от меня отделаться! Ты слышал, что он сказал своему юрисконсульту перед нашим уходом? Что теперь наконец-то сможет спокойно спать по ночам. О, как это низко, подло и грязно!
– Ну что ты, Лейси! По-моему, он имел в виду совсем не то. Вообще-то, мне кажется, он выглядел несколько издерганным. По-моему, ты просто не понимаешь, какой удар нанесла его компании, – заметил отец, загоняя машину на стоянку перед ее домом. – Ты доверилась не тому, кому нужно. Да-да, я понимаю, что идея, видимо, принадлежала ван Ренсалеру. Но даже мне было очевидно, что твой, м-м, экс-жених заявился туда, намереваясь убить двух зайцев разом. Я не виню твоего, м-м, нового жениха за то, что он был так груб. с ним. Этим бычкам бодаться явно уже не впервой. Прости, но я скажу, – твердо заявил Дж. Фредерик Кингстоун, – с первого же взгляда было видно, что у твоего дружка-адвоката рыльце в пушку.
Лейси осела еще глубже на сиденье отцовского «Меркюри-Кугуара».
– Я понимаю, что это тебя не убедит, папа, но разве Майкл Эскевария хоть словечком обмолвился о том, что собирается жениться на мне, потому что любит меня? Нет! Ни полсловечком. Я тебе уже говорила, какое он мне делал предложение. Отнюдь не руки и сердца!
