Она заставила себя взглянуть на него в последний раз.
– Ухожу! Есть разница. До свидания, Дьявол. Желаю тебе удачно закончить новый роман!
Глава 8
Грейс проснулась от шума. Стук молотка, сверление, громкий лязг металла отражались в ее голове и доходили до корней зубов. В воздухе стоял запах пыли и кошек. Открыв глаза, она долго не могла сообразить, где находится. Она лежала одна на узкой металлической кровати, в одном нижнем белье. Ничего знакомого. Загроможденный туалетный столик, покрытый шелковыми салфетками, огромный, несколько зловещего вида платяной шкаф, обои на стенах, когда-то, наверное, кремовые, а сейчас ставшие бежевыми.
Ей понадобилось мгновение, чтобы все вспомнить. Тогда она встала и завернулась в совершенно не идущий ей желтый халат, лежавший на постели.
Возле спальни располагалась крошечная кухонька, где Маргарет, полностью одетая, в очках, наполняла старенький чайник и ставила его на одну из двух конфорок. Насыпала заварку в заварочный чайник.
– Доброе утро, Грейс. Болит голова?
– Не то слово! – Грейс опустилась в единственное невзрачное коричневое кресло и сразу глубоко погрузилась в продавленные пружины. – Спасибо, что позволили мне остаться. Это было очень мило с вашей стороны. Вчера вечером, после всей этой выпивки, я не могла смотреть в глаза сестре... Если уж на то пошло, я не уверена, что смогу посмотреть ей в глаза и сегодня!
– Что ж, боюсь, на следующую ночь я не смогу приютить вас. Я не собираюсь снова спать в этом кресле.
– О господи! Простите! – Грейс закрыла лицо руками. – Я не хотела выживать вас из вашей постели.
– И все же вчера вечером вы прямо прошли в единственную спальню и легли на единственную постель, даже не спросив разрешения!
Грейс поморщилась. Но Маргарет говорила весело. Оживленно жужжа, она вынула из небольшого буфета две чашки с блюдцами.
– Все в порядке! – сказала она, наконец. – У меня появился шанс немного выровнять ситуацию.
– Что вы имеете в виду?
– Что ж! – Маргарет пожала плечами. – На одной стороне уравнения ваши отношения с Декстером О'Коннеллом, выбивающие меня из колеи. А на другой стороне – вы воспользовались моим гостеприимством. Значит, мы квиты!
Грейс не была уверена в правильности этого уравнения, но решила не спорить.
– Так вы действительно едете с ним?
– Конечно! Не думаете же вы, что я откажусь от работы своей мечты только потому, что мой будущий работодатель плохо вел себя со своими любовницами? Он известный хам.
Я всегда это знала. – Она улыбнулась. – Я не собираюсь заставлять его влюбляться в меня. Об этом не может быть и речи!
– Ну, если вы так смотрите на это...
Они обе знали невысказанную истину. Грейс наивна: она предпочла проигнорировать то, что всем известно об О'Коннелле. Для того, кто читает газеты, не тайна, что он хам. Вероятно, в этом вся загвоздка; причина, по которой она это проигнорировала, – очевидна. Уж слишком много она знала о газетах, чтобы верить всему, что пишут о человеке.
– Я предназначена для большего, – продолжала Маргарет. – Дело даже не в любви к его книгам. Я посмотрю мир, встречусь с незаурядными людьми. Сейчас мой мир не простирается дальше поездки на автобусе до Баттерси и обратно.
– Так вот где мы сейчас! В Баттерси?
В ответ Маргарет прошла к грязному окну и открыла створки.
– Это не самый худший уголок Лондона. Если не считать шума. Столько шума! А будет еще хуже. Здесь собираются построить огромную электростанцию, достаточно большую, чтобы вырабатывать столько энергии, сколько вырабатывают все остальные станции Лондона. Можете себе представить, сколько будет дыма и копоти? Это позор, правда?
Грейс посмотрела на низкий дом из желтого кирпича с террасой... а в конце дороги строительный участок. Люди в комбинезонах, стальные балки, канаты, блоки и булыжники.
– В Баттерси живут люди со всех уголков империи. Так много потрясающих жизней, опытов и религий. Много коммунистов. Наш член парламента коммунист, хотя он маскируется под члена независимой рабочей партии. Вы, наверное, слышали о нем – Шапурьи Саклатвала? Он из Индии. Так вот. Я говорю, что он «наш» член парламента, но, конечно, мне не довелось проголосовать за него или кого-либо другого, поскольку мне двадцать семь.
Чайник засвистел.
– Вообще-то я тоже коммунистка. – Это было сказано робко, гордо, но без хвастовства.
– Вы?
– Уже несколько лет. – Она налила в заварочный чайник кипяток и помешала. – Классовая система тянет эту страну назад. Олухам из высшего класса нравится, когда Оскары Като-Фергюсоны получают самые лучшие места, а люди вроде меня вынуждены печатать их нечленораздельные речи. Что же касается монархии, то это просто абсурд! Разве можно допускать, чтобы это продолжалось, если хотим стать по- настоящему современным обществом?
Это была совершенно новая Маргарет. Прямо как мама.
– Да, вы, безусловно, полны сюрпризов. Улыбка.
– Вот так. Ванная на лестничной площадке. Сейчас, наверное, свободна. Там возле двери полотенце, мое мыло и туалетная бумага. У вас в офисе есть лишний костюм? Я могу одолжить вам длинное пальто, чтобы прикрыть вечернее платье, пока вы не переоденетесь.
– Что? Я сегодня не собиралась идти в офис.
– Да? – Маргарет подняла бровь. – Так когда же вы намерены возвращаться? Я уже наговорила кучу лжи о том, что навещала вас с фляжками бульона, что у вас ужасный грипп и что на вас лица нет. У меня уже истощается запас слов!
– Но я не... – Грейс хотела сказать, что не просила Маргарет лгать о ней, но проглотила слова. – Спасибо. Вы настоящий друг, и я не ценила вас по достоинству. Вы сказали, мы сели на автобус?
Маргарет кивнула, разлила чай и протянула ей чашку:
– Вы в порядке, Грейс? Я о том, что произошло между вами и О'Коннеллом?
– Да. Все шло своим чередом. Я с самого начала знала, что наши отношения ярко вспыхнут и быстро погаснут. Пока они продолжались, все было потрясающе, но поверхностно. Ничего существенного. – Она отпила чаю и попыталась привести в порядок мысли. – Тогда мне хотелось, чтобы было иначе. Он говорил мне, что любит меня, и у меня от этого настолько закружилась голова, что я вовремя не разглядела, что есть что.
– Думаете, он любил вас?
– Я думаю, он живет и любит только в настоящий момент. Он самый красивый, очаровательный и умный хам, которого я когда-либо встречала. Но он хам, и всегда будет хамом. Мне лучше больше не видеться с ним. Я рада, что он покидает Лондон.
– Что ж, вам не придется долго ждать. – Маргарет сняла очки и вытерла их о свой твидовый костюм. Когда она снова их надела, на лице ее читалось плохо скрываемое возбуждение. – Мы отправляемся в Нью-Йорк через пару недель!
Глава 9
Придя на работу с Маргарет, Грейс незаметно для окружающих сменила выходное платье на запасной костюм. Она быстро принялась за работу и к полудню уже почти завершила эскиз для «Бейкера». Никто ни словом не упомянул о ее недельном отсутствии в офисе. Все это успокаивало ее, создавая ложное ощущение безопасности. Именно в этот момент ее вызвал Пирсон.
Вызов пришел от мистера Генри, но, когда Грейс увидела в кабинете рядом с ним мистера Обри, ей стало ясно, что дело плохо. Тихим голосом заговорил мистер Генри. Его пушистые баки угрожающе топорщились, а обычно моргающие глаза сегодня оставались неподвижными.
