— Я продал многим хорошим людям новые водопроводные трубы; отсюда этот ужасный наряд. — Она ничего не сказала. — Слушай, как думаешь, когда ты сможешь сообщить мне чтонибудь насчет Барнаба?
— Сегодня пусть утрясется эта суматоха, которую ты вызвал; завтра я планировала поехать в Нолу со свекром. — Казалось, Елена колебалась, но потом продолжила: — Возможно, я смогу помочь тебе с Криспом. Наверное, я знаю людей, с которыми он встречается, когда выходит на берег.
— Например, твой свекор?
— Нет, Фалько! — строго ответила она, отвергая мои подозрения о политической афере на территории их виллы.
— О, простите! — Я повертелся у своего оливкового дерева и одарил Елену кривой ухмылкой. — В конце концов, я его найду, — заверил я.
Елена задумалась.
— Слушай, попробуй встретиться с магистратом из Геркуланума. Его зовут Эмилий Руф, я знаю его много лет. Его сестра както была помолвлена с Криспом. Из этого ничего не вышло. Она очень им увлеклась, но он потерял интерес…
— Вот и верь мужчине, — любезно вставил я.
— Точно! — согласилась Елена.
Я слабо вздохнул. Мне было грустно.
— Кажется, так давно…
— Так и есть! — сердито бросила она. — А в чем дело?
— Думаю.
— О чем?
— О тебе… О той, кого, казалось, я так хорошо знал, однако вообще никогда не узнаю.
Теперь наступила тишина, которая намекала, что если я начну спорить, то наш разговор окончен.
— Ты собирался прийти ко мне, Фалько.
— Я знаю, когда меня не хотят видеть.
На лице Елены появилось уставшее выражение.
— Ты удивился, увидев меня здесь?
— Никакие женские поступки меня не удивляют!
— О, не будь таким консервативным!
— Извини! — улыбнулся я. — Принцесса, если бы у меня было хоть малейшее представление, что ты сегодня фигурируешь в списке моих заданий, я бы как следует принарядился, прежде чем идти торговать. Я предпочитаю выглядеть как мужчина, о расставании с которым женщина может пожалеть!
— Да, я поняла, что ты хотел меня бросить, — вдруг заявила Елена.
Божья коровка улетела, но скоро Елена нашла другого шестиногого друга, которого посадила себе на руку и стала рассматривать. Чтобы не побеспокоить жука, она почти не шевелилась.
Я думал обо всем, о чем должен был поговорить; ничего из этого так и не озвучил. Мне удалось спросить:
— А что ты думаешь?
— О… все отлично.
Я поднял подбородок и рассматривал пустоту у себя перед носом. Какимто образом тот факт, что Елена не создавала никаких трудностей, наоборот лишь добавлял проблем.
— Людям часто причиняют боль, — настаивал я. — Двое из них — это те, о ком я особо беспокоюсь: я и ты.
— Не переживай по этому поводу, Фалько. Это всего лишь промежуточный этап.
— Особенный этап, — благородно сказал я, закашлявшись.
— Правда? — спросила она тоненьким слабым голоском.
— Я так думал… Мы все еще друзья?
— Конечно.
Я печально улыбнулся.
— Вот что мне нравится в дочерях сенаторов — они всегда такие благородные!
Елена Юстина быстро стряхнула с руки представителя живой природы.
За нами послышался шум, и в роще показался мой племянник.
— Простите, дядя Марк! — Его скромность была бессмысленна, потому что ничего не происходило. — Мне кажется, идет тот зануда с зонтиком!
Я быстро вскочил на ноги.
— Твой новый охранник, похоже, настойчивый тип! — Когда Елена тоже вставала, я протянул руку, но она ее проигнорировала.
— Он не мой, — коротко сказала девушка.
На меня нахлынула волна беспокойства, словно пьяный в кабаке поднялся на ноги и смотрел прямо на меня.
Мы все направились обратно к дороге. У повозки с быком Елена посоветовала нам:
— Езжайте под деревьями и не попадайтесь никому на глаза…
Я кивнул Ларию, чтобы он ехал незаметно. Ее няньки все еще не было видно. Я внезапно схватил Елену за плечи и недовольно проворчал:
— Послушай, девушка, когда я работал твоим охранником, у нас не было никаких конфликтов. Я получал от тебя приказы и, когда ты хотела уединения, уходил!
Между кипарисами появилось яркое пятно. Я бросил в ту сторону предупреждающий взгляд, потом опустил кулаки, давая Елене уйти. Ее левая рука скользнула по моей — но не сделала никакой попытки ответить на мое пожатие и выскользнула.
Чтото меня взволновало; я понял, что именно.
На пальце, где люди обычно носили обручальное кольцо, у Елены было надето до боли знакомое металлическое колечко, пробежавшее по моей ладони. Оно было сделано из британского серебра, и я сам подарил его Елене.
Скорее всего, она забыла про кольцо. Я ничего не сказал, чтобы девушка не смутилась и не почувствовала, что должна снять его, поскольку считалось, что наши отношения уже заканчивались.
Я стал уходить, но вернулся.
— Если ты едешь в Нолу… Хотя нет, ничего.
— Не серди меня! Что?
Нола славилась своей бронзой. Моя мама ждала подарка из Кампании, так что тактично намекнула, что привезти. Я сказал Елене. Грациозная дочь сенатора подарила мне спокойный взгляд.
— Посмотрю, что можно сделать. Прощай, Фалько!
Мы с Ларием сидели под оливковыми деревьями, пока я отсчитывал время, когда эта высокая девушка решительно пронесется мимо террасы и пастбища и вернется в дом.
— Вы снова с ней встречаетесь? — допытывался мой племянник.
— Типа того.
— Назначили свидание?
— Я попросил ее купить коечто.
— Что? — Его романтическую душу уже затмевало нехорошее подозрение, когда он вдруг понял, что я сделал нечто возмутительное.
— Бронзовое ведро, — признался я.
XXXV
Как раз перед выездом на дорогу мы встретили паланкин какогото аристократа, который несли полдюжины рабов, неспешным величавым шагом направляясь в сторону дома. Того, кто сидел внутри,
