Кубу. –
Еще большее влияние война оказала на развитие самого общества. Например, рабство во многом является продуктом войны. Хотя иногда члены одного и того же племени могли обращаться в рабство вследствие невыплаты долга, или в качестве наказания за преступление, или по каким-то другим причинам, все же основным источником рабства была война. Большая часть рабов в первобытных и древних обществах – это члены другого племени, захваченные в плен. Как мы видим, рабство родилось вместе с военнопленными, которых пощадили и не стали убивать. Оно появилось из желания получить что-то задаром, из любви к господству (что сродни тщеславию) и из ненависти к труду. Из рабства, из завоевания (еще одного результата войны) появилось расслоение на классы и разделение труда. «Великая функция рабства, – пишет Нибур, – состоит в создании разделения труда». Посредством завоевания общество поделилось на господствующий класс воинов и подчиненный класс непосредственных производителей материальных благ. Регулирующая функция возлагалась на воинов, действующая – на крестьян и рабов. Из этих групп возникли почти все профессиональные занятия, за исключением войны и управления. Развитие культуры стало результатом разделения труда. Важно, что «рабство и его измененные формы (крепостное право, например) были преобладающими формами труда вплоть до наступления века торговли». На этом более продвинутом этапе рабство стало пережитком прошлого и исчезло, но в свое время и в тех условиях оно было эффективным инструментом и основой для создания более продвинутой экономической и общественной организации.
Не меньшее влияние война оказала на политическое, промышленное и даже религиозное развитие. Необходимость объединения сил для нападения и защиты создала предпосылки для появления новых общностей – для жизни и ведения совместных боевых действий. Все это давало силу и единство внутренней организации общества и вело к консолидации простейших объединений в сложную общественную структуру – этому способствовало увеличение количества мирных сообществ (племен, народов). Форма правления во многом зависела и зависит от того, насколько воинственна та или иная нация. В разделении труда, а также в иерархической организации церкви прослеживается прототип военной организации. Короче говоря, общественный порядок строится по военному образу и подобию, «с его политическими и религиозными иерархиями, властью внутри власти, классами и концентрацией власти». Бизнес и политика, религия и этика – все это несет в своей символике влияние войны. Такие выражения, как «капитаны промышленности», «армия труда» и другие, появились на основе простой аналогии. Словарь политиков изобилует военными терминами: «кампания», «сражение», «командиры», «знамена», «тактика» и т. д. Ну а выражения «воинствующая церковь» и гимны «Вперед, воины Христа» и так далее указывали на милитаризацию религии. «Символы добродетели до сих пор наводят на мысли о поле боя. Меч, щит, доспехи и так далее – все это предметы, вокруг которых сформировались характерные комплексы, неразрывно связанные с нашей культурой».
Возможно, самым большим результатом войны стал социальный отбор. Эволюция, как в природе, так и в обществе, может происходить только путем замены низших форм высшими, то есть путем отбора. В обществе эти приспособления к внешним условиям носят скорее ментальный характер, и они находят свое воплощение в обычаях, фольклоре, то есть культуре отдельных групп. Отбор требует наличия конфликта или борьбы между разновидностями. В обществе такой конфликт происходит не между укладами жизни и обычаями, но между их приверженцами или выразителями, и именно в результате этой борьбы набор обычаев либо приобретает универсальный характер, либо полностью исчезает.
Групповые конфликты существовали всегда. Конфликт вырастает из борьбы за существование и подпитывается конкуренцией, групповым эгоизмом, политическим соперничеством и религиозными различиями. Приверженцы различных образов жизни и традиций сталкиваются в различных областях жизни – политической, общественной, военной и промышленной.
Война, которая приводит к уничтожению одной группы другой, лежит в основе изначального отбора обычаев и устоев общества, и при этом, вероятно, была самым эффективным из когда-либо существовавших видов естественного отбора. Уничтожение группы ведет к исчезновению практикуемых ею обычаев. «Без сомнения, большая часть самых ранних и почти решающих способов отбора в ходе общественного развития шла именно этим путем. Именно они заложили основу для последующего развития общества. Однако война в настоящий момент ставит вопросы подчинения и порабощения, а не уничтожения и здесь носит менее суровый и менее окончательный характер. Ни один набор обычаев и устоев не является полностью преобладающим; скорее происходит взаимопроникновение отдельных элементов различных устоев, и в результате мы имеем некий сложный продукт».
Самнер говорит, что «во время мира, отдыха и плавного течения жизни возникают силы, которые в реальности являются разновидностями общественных устоев, и именно среди них должен произойти некий общественный отбор». Если этого невозможно достичь мирными способами, то прибегают к силовому решению конфликта. Благодаря этому возникают новые силы, которые и создают новый общественный порядок. «Немцы говорят о безжалостных и жестоких действиях Наполеона в Германии, и все, что они говорят, – правда; однако он принес Германии гораздо больше пользы, чем любой другой деятель. Он разрушил пережитки Средневековья и до некоторой степени освободил силы страны от пут традиций. Мы не знаем, кто еще мог бы сделать это. Понадобилась еще одна война 1870 – 1871 годов, чтобы окончательно искоренить традиционные институты и расчистить путь для появления новых. Понятно, что на этот отбор отреагировала вся общественная жизнь». Римское государство было едва ли не самой эгоистичной и безжалостной властью во всей истории человечества. Оно зиждилось на рабстве, стоило огромного количества пролитой крови и слез и представляло собой разветвленную систему вымогательства и мир, под сенью которого развивались производительные силы. Римское государство обеспечивало дисциплину, организацию и создавало соответствующие институты; современный мир унаследовал от Римского государства бесценные элементы общественной системы. Одной из самых нелепых идей, с энтузиазмом подхваченной миллионами людей, были Крестовые походы; однако они, в свою очередь, первыми пробили брешь в застое темных веков и сыграли огромную роль в развитии общественных сил Европы.
Они запустили процесс отбора, который уничтожил все, что было варварского и смердящего, и способствовал подъему всего, что несло в себе надежду на будущее, дав тем самым толчок к развитию мысли и познания. Короче, война «уничтожила все отжившее и открыла дорогу всему ценному и перспективному».
«Однако что отталкивает нас, так это пугающая цена этого процесса, который шел вместе с эволюцией войны, – все это стоило миллионы жизней и огромных денег. Именно эта цена привела к тому, что развитие цивилизации шло такими медленными темпами. Война была грубым способом отбора, которому на смену в цивилизованных государствах пришли другие методы. Ни война, ни революция никогда не дают нужного результата, они лишь создают некую смесь старого зла с новым». Ф. Гиддингс говорит, что не существует исторического оправдания идее того, что война может улучшить внутреннюю адаптацию жизни страны, то есть лучшую адаптацию групповых, расовых или классовых интересов.
Он приводит конкретный пример провала Гражданской войны в США – ведь она так и не смогла
