Ричард был не очень опытным в лести и заигрывании, но для Изабель это не имело никакого значения. Да и могло ли быть иначе, ведь она могла читать его мысли и чувства!
– Так ты признаешь или нет, что любишь меня? – спросила она.
– Я лучше покажу тебе, – сказал он, усмехаясь.
Изабель улыбнулась ему в ответ и, пустив лошадь вскачь, рванула вперед.
– Тогда покажи мне, милорд, – крикнула она, обернувшись к нему. – И тогда я подскажу тебе нужные слова, чтобы ты смог признаться мне.
В одно мгновение Ричард догнал ее: ее лошадке было не под силу тягаться с его быстрым конем.
– Тогда, миледи, вам просто не хватит слов, – сказал он, сверкая глазами. В их синей глубине Изабель увидела огонь желания и обещание несказанного удовольствия.
– Ты думаешь, такое может быть? – задыхаясь, спросила она. Уже за следующими деревьями скрывался Дорни, но в темном воздухе, наполненном дождевыми каплями, ничего не было видно.
– Это просто мой долг, – угрожающе проговорил он, но Изабель поняла, что он просто дразнит ее.
– Когда же угасает твой «долг» и разгорается желание, Ричард? – спросила она, повторяя слова, которые он сказал ей когда-то.
– Когда я с тобой, Изабель. Когда я с тобой.
Глава 29
Он медленно выехал из леса. Капельки дождя блестели на металлических звеньях его кольчуги. В руке у него был меч, угрожающе поблескивающий в тусклом свете весенних сумерек. Они узнали его сразу, ведь они вместе росли в Молтоне и даже ужинали за одним столом в Дорни. Его послали в Уорфилд и велели там оставаться. Но почему-то он встречал их в лесу около самого Дорни.
Перед ними, вынув из ножен меч и приготовив щит, сидел на спине своего боевого коня Николас. Он ждал.
Ричард мгновенно обнажил меч, зная, что переговоров не будет. Уже давно между ними все шло к драке. Именно из-за Николаса, а точнее, из-за его злых слов он оттолкнул Изабель. Он был дураком. И даже хуже. Сейчас ему было очень стыдно за то, что он сделал с Изабель, идя на поводу у этого злого и язвительного человека. Среди мальчишек Молтона Ричарду не было места, никто не хотел иметь с ним дела, и все из-за того, что его презрительно избегал Николас, всегда бывший в центре внимания толпы.
Ричард улыбнулся, предвкушая схватку. Теперь они одни.
Его щит был у Эдмунда, и Ричард протянул за ним руку. Юноша решительно направил коня к своему лорду, лицо его стало серьезным, кровь отлила от лица. Внезапно его бедро пронзила пущенная из леса стрела. Не издав ни звука, юноша упал с лошади. Щит выпал из его протянутой руки.
Изабель испуганно вскрикнула:
– Нет! Что это? Разве ты не поклялся в верности…
– Позаботься о мальчике, Изабель, – скомандовал Ричард, не спуская глаз с Николаса. – А для меня у тебя тоже найдется стрела? – спросил он смотрящего прямо на него рыцаря.
– Нет, только мой меч, – произнес Николас.
– А для меня? – гневно спросила Изабель высоким голосом. Она опустилась на колени рядом с Эдмундом и прижала подол своего блио к его ране. За считанные секунды толстая ткань насквозь пропиталась кровью.
– А для тебя он планирует свадьбу, – разъяснил Ричард намерения Николаса.
Тот хищно улыбнулся.
– Она слишком лакомый кусочек, чтобы дать ей выскользнуть из моих рук.
И он поскакал на Ричарда, подняв свой меч. Комья влажной земли вылетали из-под копыт его лошади. Ричард ждал, пока он подъедет достаточно близко.
Изабель грызли сомнения: а вдруг Ричард боится встретиться в честном бою с другим рыцарем? А вдруг он и сейчас молит Господа о быстром избавлении?
В этот момент она услышала звук лошадиных копыт, приближавшийся к ним из леса.
– Святой Стефан, – пробормотала Изабель, – сделай так, чтобы это были друзья. Сделай так, чтобы помощь подоспела вовремя…
Словно в ответ на ее молитвы из-за деревьев показались Уильям и Роланд. В руках их грозно сверкали мечи, готовые пролить кровь. Облегченно вздохнув, Изабель про себя поблагодарила Господа за то, что Он так милостив к Ричарду. Ведь разве может хоть один человек потягаться силами в бою с Уильямом ле Бруйяром и Роландом Темным, когда они дерутся плечом к плечу? Изабель быстро повернулась к лежащему на сырой земле Эдмунду и сосредоточила на нем все свое внимание.
Из всех премудростей, которым ее обучала Бертрада, лучше всего она усвоила искусство врачевания ран и вправления вывихов.
Увидев склонившееся к нему доброе и нежное лицо, Эдмунд почувствовал некоторое облегчение.
– Ты чувствуешь свои пальцы, Эдмунд? – спросила его Изабель.
– Да, – прошептал он.
– А можешь пошевелить ими?
– Я боюсь даже пробовать, миледи, – выдохнул он.
Изабель улыбнулась ему.
