– Замечательно, – тихо сказал он.
– Могу ли я осведомиться, что вам кажется замечательным? – спросила я.
Быстро подошедший Клод помешал ответу.
– Моя дорогая Джена, это друг всей моей жизни и доверенное лицо Лаверн Кейвет, который почтил нас в этот вечер своим присутствием.
– Рада с вами познакомиться, – я склонила голову перед моим партнером.
– Как я только что собирался сказать, – Лаверн говорил достаточно громко, чтобы все слышали, – на мой взгляд замечательно, что родственница этой семьи, даже и дальняя, как вы, может быть столь привлекательной.
На такой комплимент я не сумела найти ответа, который бы не выглядел поддержкой этого намека на внешность Дунканов.
– Однако чему тут, в самом деле, удивляться, – продолжил Лаверн. – Я знал вашу мать, а вы выглядите совсем как она, когда отвергла меня ради человека, ставшего вашим отцом. Представьте себе, мое разочарование было столь велико, что я так никогда и не женился, предпочел остаться одиноким, дабы сохранить нерушимой память о вашей матери.
– Как вы любезны, – улыбнулась я.
– Ну, комплименты розданы, – сказала Селина. – Полагаю нам пора к столу.
Она явно не одобрила комплиментов Лаверна. Он проводил меня в столовую и усадил. Одетта вышла во главе девушек, которые будут прислуживать. Она бросила на меня быстрый взгляд, исполненный томного гнева, но и только. Приказ Клода принять меня в члены семьи, похоже не встретил единодушного одобрения.
Аугуста так начала беседу, что сразу вовлекла меня в нее.
– Вам нравятся ваши новые апартаменты, Джена?
– Они чудесны, – сказала я, и глянув на Селину, перевела глаза на Клода: – От всего сердца благодарю вас.
– Рада, что вы довольны, – холодно сказала Селина. Клод же был весьма оживлен.
– В конце концов ваш отец был моим кузеном, и мы открыли для себя, что вы достойны войти в нашу семью. Я хочу объявить, что заказал наши кресла в опере на завтрашний вечер. Сначала мы пообедаем в отеле. Пожалуйста, к трем часам будьте готовы выйти отсюда. – Он обвел глазами стол. – Все понятно?
Мы все сказали, что будем готовы. Тогда он сделал еще один сюрприз – такой, к которому, подозреваю, не была готова даже его жена.
– И скоро здесь, в Дункан-Хаус, мы дадим торжественный обед и бал. В честь нашей очаровательной Джены.
Я была так поражена, что оглушенно молчала, пока Селина тоже оправлялась от шока, вызванного этим заявлением. Наконец я обрела дар речи.
– Мистер Дункан, я здесь так недавно; нет нужды во всех этих хлопотах.
– Это не хлопоты, девочка моя. Мы любим официальные обеды и танцы. Они у нас часты. Это для вас лучшая возможность познакомиться с нашими друзьями. Бал состоится в следующую субботу.
– Тогда я благодарна, – сказала я тоном, в котором звучала точно отмеренная доля смирения.
– Великолепная идея, – одобрил Лаверн.
– Думаю, это чудесно, – сказала Аугуста.
– Непременно раздобудьте настоящую музыку, – посоветовал Уолтер. – Последнее камерное трио звучало, как из прошлого столетия.
Последнее слово на эту тему было за Селиной.
– Вам всем хорошо давать советы, но подготовка ляжет на мои плечи. Мне придется действовать быстро. Времени – то совсем мало.
– Миссис Дункан, – сказала я. – Могу ли я помочь? Таким делам меня хорошо обучили.
– Я вполне рассчитываю на вашу помощь, – раздраженно сказала она. – С чего вы взяли, что я должна заниматься этим одна? От Аугусты помощи никакой.
– Была бы, если бы ты не критиковала все, что я делаю, – резко ответила Аугуста.
Клод положил конец пререканиям.
– Итак, решено. Обязательно позаботьтесь, чтобы прием вышел роскошным.
После еды Клод, Лаверн и Уолтер отправились, как обычно, в гостиную, где их ждали бренди и сигары. Дамы остались за столом, хотя беседа между ними текла особенно лениво. Селина все еще, казалось, злилась на то, что о танцах ее не предупредили заранее, а Аугуста страдала от неуместных колкостей сестры. Я изо всех сил старалась поддержать беседу, рассуждая о возможном убранстве для приема.
Меня как следует научили этому в старших классах пансиона, где обучали всему, что относилось к благополучию и приятной жизни, и ничему о том, как такой жизни достичь. Стало быть, мои идеи были хороши достаточно, чтобы завладеть вниманием Селины, и вскоре мы все втроем увлеклись этим обсуждением.
Когда я отправилась к себе, я все еще пребывала в удивлении неожиданной переменой моего положения в этой семье. Тщательно подготовленный бал и ужин в мою честь? Селина намеревалась пригласить пятьдесят пар – почти предельное для этого дома число. Завтра мне предстоит писать приглашения, и до захода солнца рассыльный их доставит.
