Я знал а могущество Клода, знала, на что способны его деньги и влияние. Знала, насколько безжалостен был этот человек и насколько решительно он будет добиваться желаемого.
Мне было не до смеха.
VII
Я решила ничего не говорить о неромантическом подходе Уолтера к женитьбе. Я старалась убедить себя, что идея эта была его собственной. Он лишь утверждал, что за нею стоит его отец, чтобы, запугав меня, принудить к согласию. Однако вскоре я осознала – за всем этим стоял Клод Дункан. После обеда и бала мне предстоит говорить с ним на эту тему.
В тот день по возвращении домой я сразу окунулась в приготовления, с которыми не поспевали ко времени, когда все должно быть завершено.
Все мы, за исключением Уолтера и Клода, усердно трудились, дабы все приготовить. В день бала из Нового Орлеана прибыла дополнительная прислуга. Мы украсили цветами гостиную, из которой теперь была вынесена большая часть мебели. Еще я украсила маленькую платформу, на которой будет играть оркестр, цветами и тканью. Как бы я хотела, чтобы Дэвид был приглашен. Я не посмела это предложить, ведь для Селины и ее друзей он был никто или почти никто.
Я приняла и еще одно решение. Если Клод будет настаивать, чтобы я вышла за его сына, я покину этот дом. А чтобы так поступить, я должна заранее подыскать себе работу. Я задумала съездить в Новый Орлеан и постараться найти место. Поработав на Селину Дункан в качестве личного секретаря я, наверно, набралась достаточно опыта, чтобы удовлетворить многих состоятельных женщин, которые могут нуждаться в такого рода помощи. Я, без сомнения, хорошо служила Селине, и она не сумела найти у меня недостатков. Я чувствовала, что, поработав на нее, действительно буду пользоваться спросом.
Но все это будет позже. А пока мое время было целиком занято балом. Селина наблюдала за всем, однако, старательно избегая занятий, требующих физических усилий. У нее хорошо получалось руководить всеми остальными. Аугуста трудилась прилежно и умело. К тому времени как дом был полностью украшен, мы с нею стали добрыми друзьями. Мне очень хотелось рассказать ей об идеях Уолтера, но я решила, что было бы несправедливо обременять ее тем, с чем она ничего не может поделать. Уолтер совершенно четко объяснил, что они смотрят на Аугусту как на бедную родственницу, живущую от щедрот Клода. Спорить с Дунканами она была не более в состоянии, нежели я.
Тем вечером я забралась в постель смертельно усталой. К усталости добавилась заглянувшая мне в глаза безысходность, ибо при зрелом размышлении я засомневалась в возможности открыто неповиноваться Клоду Дункану. Тот факт, что я могу любить другого, для него ничего не значит. Я была как бы частью его имущества. Он мог сделать со мной, что ему заблагорассудится.
Даже если бы я не встретила Дэвида, я бы никогда не помышляла о том, чтобы выйти замуж за человека, подобного Уолтеру. Я никогда бы не полюбила его. Я бы, как и Мари, в конце концов взбунтовалась и сбежала.
Спокойствие пришло, когда мои мысли обратились к Дэвиду и к тому дивному моменту, когда мы увидели друг друга за кулисами. Уолтер, его мать и отец больше не имели значения. Никакой Дункан не заставит меня отказаться от любви к Дэвиду. Источником моей силы в принятии этого решения была любовь, которую, я знала, Дэвид питал ко мне.
Утром я проснулась рано, и это было хорошо, потому что нашлось еще несколько мелких дел, которыми следовало заняться. Я поговорила с Одеттой и Сильвианой, поварихой, о еде и обслуживании. Все было в порядке. Даже Одетта казалась заинтересованной в организации, чтобы этот бал действительно удался.
Лаверн трудился с нами, у Аугусты заболела спина от стояния на стремянке, когда она пришивала ткань и прикрепляла японские фонарики к деревьям у дома.
Уолтер ни разу не появился, хотя я от него этого ожидала. Клод бродил вокруг, притворяясь, что от него есть какая-то польза. Селина не щадила себя, отдавая приказы, из которых выполнялись лишь немногие.
Наконец все было готово. Теперь наступило время заняться собой. Селина исчезла задолго до этого, вероятно, чтобы начать одеваться. Я пропустила обед. То же сделали большинство из нас; поэтому я отправилась на кухню и попросила чашку кофе. Лаверн последовал моему примеру, но добавил в свой кофе бренди. Мы сели в столовой отдохнуть.
– Были времена, – сказал Лаверн, – когда я задумывался, стоит ли все это таких трудов и зачем холостяк вроде меня вообще здесь.
– Вы очень нам помогли, – сказала я ему.
– Я мог бы назвать парочку людей, которые этого не делали, – улыбнулся он. – Скажите мне, вы любите этого дирижера?
– Почему вы спрашиваете?
– О, вы так обнаружили друг друга там за кулисами, где было полно людей. Вы увидели его, он увидел вас, и оба не замечали больше никого вокруг. Я прав?
Он очень наблюдателен, подумала я и сказала:
– Мы вместе прошли через большую опасность и были необыкновенно рады увидеться снова.
– Было нечто большее, чем это. Конечно, это совсем не мое дело, кроме того, что я опасаюсь… впрочем… стараясь быть добрым малым, можно влезть не в свое дело. Лучше я попридержу язык.
– Вы о том, что мистер Дункан желает, чтобы я вышла за Уолтера, дабы родить ему внука?
Он выглядел удивленным.
– Вы про это знаете? Неужели Клод заговорил с вами на эту тему? Сейчас не время для этого. Он подождал бы, пока вы исполнитесь восхищения перед его великодушием и полностью осознаете, на что способны его деньги.
– Уолтер сказал мне вчера.
– Когда вы катались с ним верхом? – Лаверн понимающе кивнул. – Этот молодой человек никогда и ничего не умел держать при себе.
