— Дана, — удивлённым голосом сказал Харлан. — Давненько не виделись.
Как и его брат, он был огромным мужчиной, с шапкой тёмных волос, и седыми прядями в них.
— Дядя Харлан, — она похлопала его по руке, пока шла мимо, глядя на своего отца.
Хотя Ангус Кардуэлл и был похож на брата, он определённо единственный в семье унаследовал красивую внешность. В молодости он был потрясающе красив и Дана могла понять, почему её мать влюбилась в него.
Ангус всё еще оставался привлекательным мужчиной и мог быть лакомым кусочком для женщин каньона, если бы не его любовь к алкоголю. Благодаря основательной выплате, которую он получил от матери Даны при разводе, ему не нужно было работать.
— Как моя малышка? — спросил Ангус и наклонился, чтобы поцеловать её в щеку. Дана почувствовала знакомый запах пива в его дыхании. — С днём рождения.
Она всегда была его малышкой, оставалась ею и в тридцать один год.
— Хорошо. Спасибо.
— Можно нам где-нибудь поговорить? — спросила она.
Ангус взглянул на Харлана.
— Наверное, можно пройти в заднюю комнату, — ответил отец. — Уверен, Боб не будет против.
Боб, владелец бара, вряд ли стал возражать, так как Ангус был, наверное, самым постоянным клиентом этого бара.
— Думаю, и я присоединюсь, — добавил Хардан, уже слезая со стула. Задняя комната была наполовину офисом, наполовину — комнатой для гостей В ней стоял небольшой стол и офисный стул, потёртое мягкое кресло и диван, по виду раздвигающийся в кровать. В помещении пахло спёртым сигаретным дымом и пивом.
— Так в чём дело? — спросил Ангус. Они с Харланом захватили свои бутылки.
Дана на мгновение оглядела их, а потом сказала:
— Уверена, вы уже слышали, что произошло сегодня на ранчо.
По выражениям их лиц можно было понять, что они уже в курсе.
— Чёрт-те что творится, — заметил Ангус.
Харлан кивнул, соглашаясь, и пригубил пиво из бутылки.
— Есть соображения, как кости попали в наш колодец? — поинтересовалась она, гадая, что именно они узнали из сплетен.
— У нас? — удивлённо спросил Харлан. — А откуда нам что-то про неё знать?
Её. Так они слышали, что это была женщина. Дана не могла поверить, как быстро распространились слухи. И она не хотела, чтобы её вопрос звучал обвиняюще.
— Я просто подумала, что у вас могут быть идеи, ведь вы оба жили на ранчо в то время.
Тогда её родители ещё были вместе, а дядя работал на ранчо и занимал одну из свободных спален.
Братья переглянулись.
— Что? — спросила она.
— Мы только что об этом говорили, — заметил отец.
— И? — настойчиво продолжила Дана.
— И ничего, — ответил Ангус.
— Любой мог проникнуть на ранчо и сделать это, — начал Харлан. — Мог проехать мимо дома или использовать одну из старых объездных лесовозных дорог. Это мог быть кто угодно.
Он выглядел смущённым, словно говорил вне очереди. Или слишком много сказал. Дядя отпил пива.
— Так вы двое обо всём уже подумали, — заметила Дана, изучая их. — Значит, вы выяснили, кто она? Кажется, она попала в колодец около пятнадцати лет назад.
— Пятнадцать? — Ангус явно был этим удивлён.
— В то время на ферме была куча работников, — рассуждал Харлан. — Кто угодно мог знать о колодце. По всей Монтане есть старые колодцы и шахты. Обычно рядом бывает старый фундамент. Если искать, то найти несложно.
Дана подумала о всё ещё стоящей трубе и остатках основания, которое было видно из дома на ранчо. И по логике, предположила она, рядом должен находиться старый колодец.
— Все эти наёмные сезонные рабочие кругом, она могла быть и не местной, — заметил Харлан. — Возможно, работала в каньоне летом или даже на лыжном курорте зимой.
— Так разве хоть кто-нибудь не стал бы её искать? — спросила Дана, отметив, что отец пьёт пиво и молчит.
Харлан пожал плечами.
— Если у неё была семья. Если они с самого начала были в курсе, куда она поехала. Сама знаешь, как эти дети в наше время ездят на сезонные работы. Большинство сбегает в течение нескольких недель. Она могла и так сделать. Разве в каньоне несколько лет назад не нашли чьи-то останки, и так и не выяснили, кто был этот парень?
Она кивнула. Те останки идентифицировали как мужские, но личность так и не определили. То же самое случится и женщиной в колодце? Она хотела было спросить отца о револьвере тридцать восьмого калибра, но передумала.
— Ты в порядке? — поинтересовалась Дана у него.
Ангус улыбнулся и выкинул пустую бутылку в мусор.
— Все хорошо, малышка. Просто грустно видеть тебя расстроенной из-за этого. Давай, куплю тебе выпить, чтобы отпраздновать день рождения, а потом поболтаем о том, о сём? — спросил он, открывая дверь в бар. В комнату ворвался рёв музыкального автомата, вместе с серым дымом и ароматом бургеров и пива.
Дана встретилась с ним взглядом. Глаза его блестели от выпитого алкоголя и чего-то ещё. Отец будет продолжать что-то скрывать, и не важно, насколько ей это не нравится.
— Может, в другой раз, — отозвалась она. — У меня сегодня свидание.
— Я уже слышал, что Хад вернулся, — улыбнулся ей отец.
— Не с Хадом, папа, — сколько раз ей придётся повторять, что она никогда не вернётся к Хаду? — Лэнни ведет меня ужинать в честь моего дня рождения.
— А, — отозвался Ангус. Ему никогда не нравился Лэнни Ранкин и она не понимала, почему. Всё, что её отец когда-либо говорил, было: «Просто не считаю, что он тебе подходит».
В судебно-юридическом центре Хад сидел с делом об убийстве судьи Рэймонда Рэндольфа, всё ещё преследуемый воспоминаниями о той ночи. Большая часть её осталась чёрным пятном в его памяти. Слишком много часов было забыто, и Хад провёл годы, пытаясь вспомнить, что он тогда сделал.
Он тряхнул головой. Это был один из вопросов, на который ему нужен ответ, и Хад намеревался его получить теперь, когда вернулся в Монтану.
Как странно, что его первое дело в должности шерифа каньона Галлатин было связано с той ночью. Совпадение? Приходилось только гадать.
Он открыл папку. С тех пор, как он покинул город после смерти судьи, Хад мало что знал об этом деле.
Самое первое, что удивило его — вид записей отца, аккуратно выведенных на листах линованной белой бумаги, размером восемь с половиной на одиннадцать дюймов. Брик Сэвэдж так и не научился печатать.
Хад ощутил озноб, увидев ровный почерк отца — тот писал кратко и по существу. Судья провёл вечер на ежегодном ужине ораторов; его жена, Кэтрин «Китти» Рэндольф гостила у сестры в Бутте. По непонятной причине Рэндольф вернулся домой рано, и, предположительно, прямо во время ограбления. В него дважды выстрелили, попав прямо в сердце из револьвера тридцать восьмого калибра.
Сосед услышал выстрелы и позвонил в управление шерифа. В ту ночь на дежурстве должен был быть молодой офицер по имени Хадсон Сэвэдж. Но когда его не смогли найти, шериф Брик Сэвэдж ответил на вызов. Хад почувствовал, как его руки начали дрожать. Он знал, что по возвращении ему придётся снова
