– Именно ему.
– За выигранную тяжбу?
– Нет, за проигранную.
– А, это обстоятельство можно принять в уважение... Четыре тысячи ливров! Такую именно сумму вы должны были бы заплатить, если бы принцы согласились взять вместо вас подставного рекрута.
– Вот еще! Да я найду охотника за сто экю!
– Такого рекрута, как вы, который бы ездил на лошаке, как на лошади, как вы, который знал бы восемнадцать тысяч семьсот семьдесят законов! Не может быть! За обыкновенного человека, разумеется, очень довольно и ста экю, но если бы мы довольствовались обыкновенными людьми, так не стоило бы вступать в соперничество с кардиналом Мазарини. Нет, нам нужны люди вашего достоинства, вашего звания, вашего роста. Черт возьми! Зачем вы так мало цените себя! Мне кажется, вы очень стоите четырех тысяч ливров.
– Вижу, к чему вы подбираетесь! – вскричал путешественник. – Вы хотите обокрасть меня с оружием в руках!
– Милостивый государь, вы оскорбляете нас, – возразил Ковиньяк, – и мы с вас живого содрали бы кожу, если бы не боялись повредить доброй славе армии принцев. Нет, милостивый государь, отдайте нам ваши четыре тысячи ливров, но не думайте, чтобы это была взятка, нет, это необходимость.
– Так кто же заплатит моему прокурору?
– Мы.
– А доставите ли мне квитанцию?
– Как следует, по форме.
– Им подписанную?
– Разумеется.
– Ну, это другое дело.
– Видите ли! Что ж, согласны?
– Поневоле согласишься, когда нельзя сделать иначе.
– Теперь дайте мне адрес прокурора и кое-какие необходимые сведения.
– Я сказал, что уплачиваю деньги по судебному приговору.
– Кому?
– Трактирщику Бискарро. Он взыскивал с меня эти деньги как наследство после жены, которая была из нашего Орлеана.
– Осторожнее! – прошептал Фергюзон.
Ковиньяк мигнул, что значило: не бойся, я уже все обдумал.
– Бискарро! – повторил Ковиньяк. – Кажется, гостиница его около Либурна?
– Точно так, между Либурном и Кюбзаком.
– Под вывескою «Золотого Тельца»?
– Да, да, вы знаете его?
– Немножко.
– Мерзавец! Тянет с меня деньги...
– Которых вы ему не должны?
– Должен... Но надеялся не заплатить их.
– Понимаю, это очень неприятно.
– О, уверяю вас, что мне было бы гораздо приятнее видеть эти деньги в ваших руках, чем в его.
– Ну, так вы будете довольны.
– А квитанция?
– Поезжайте с нами, так получите ее.
– Но как вы ее добудете?
– Это уж мое дело.
Поехали к Орлеану, куда и прибыли через два часа. Путешественник привел вербовщиков в гостиницу, которая находилась поближе к прокурору. То была предрянная харчевня под вывескою «Голубка».
– Теперь, – спросил путешественник, – что нам делать? Мне бы очень не хотелось выдавать моих четырех тысяч прежде получения расписки.
– Пожалуй, извольте. Знаете ли вы руку прокурора?
– Как не знать!
– Если мы принесем расписку от него, вы без затруднения отдадите нам деньги?
– Тотчас отдам! Но без денег мой прокурор не даст расписки. Я его знаю.
– Я заплачу ему эту сумму, – сказал Ковиньяк.
И в ту же минуту вынул из мешка четыре тысячи ливров, две тысячи луидорами и две тысячи полупистолями, и разложил их кучками перед глазами удивленного горожанина.
– Как зовут вашего прокурора? – спросил он.
– Рабоден.
– Возьмите перо и пишите.
Горожанин взял перо.
«Господин Рабоден!
Посылаю вам четыре тысячи ливров, которые по приговору суда обязан я заплатить трактирщику Бискарро, и думаю, что он намерен употребить их на дурное дело. Сделайте одолжение, снабдите сего посланного надлежащею форменною квитанциею».
– А потом? – спросил путешественник.
– Поставьте число и подпишите.
Тот подписал.
– Ну, Фергюзон, – сказал Ковиньяк, – возьми это письмо и деньги, переоденься мельником и ступай поскорей к прокурору.
– Зачем?
– Отдай ему деньги и возьми с него расписку.
– Только-то?
– Да.
– Я что-то не понимаю.
– Тем лучше. Ты исправнее исполнишь поручение.
Фергюзон питал безграничное доверие к своему капитану и без возражений пошел к дверям.
– Дайте нам вина, самого лучшего, – сказал Ковиньяк, – нашему новому товарищу, верно, хочется выпить.
Фергюзон поклонился и вышел. Через полчаса он воротился и застал капитана и путешественника за столом. Оба они потягивали знаменитое орлеанское винцо, которое услаждало гасконский вкус Генриха IV.
– Что? – спросил Ковиньяк.
– Вот квитанция.
– Так ли?
И Ковиньяк передал путешественнику гербовую бумагу.
– Именно то!
– Квитанция писана по форме?
– Совершенно.
– Так вы можете, основываясь на этой квитанции, отдать мне ваши деньги.
– Могу.
– Так пожалуйте.
Путешественник отсчитал четыре тысячи ливров. Ковиньяк положил их в свой мешок, заменив ими отсутствовавшие деньги.
– И этими деньгами я откупился? – спросил гость.
– Да, разумеется, если вы не набиваетесь в службу.
– Не то, но...
