– Так ты, верно, знаешь это село? Что это за белый дом? И какие красивые хижины!
– Этот замок принадлежит фамилии Канб, и село принадлежит тем же господам.
Каноль вздрогнул, в одну секунду ярко-пунцовые щеки его покрылись мертвою бледностью.
– Милостивый государь, – сказал Барраба, от круглых глаз которого ничто не могло скрыться, – не ушиблись ли вы как-нибудь о дверцу?
– Нет, нет!
Потом Каноль принялся опять расспрашивать кучера.
– Кому принадлежит замок?
– Виконтессе де Канб.
– Молодой вдове?
– Да, пребогатой и прехорошенькой.
– И, стало быть, у ней много обожателей?
– Разумеется: и женщина красивая, и приданое славное. С этим всегда обожатели найдутся.
– А какова у ней репутация?
– Прекрасная. Только она уже чересчур предана принцам.
– Да, мне об этом говорили.
– Сущий демон, сударь, сущий демон!
– Не демон, а добрый гений! – прошептал Каноль, который не мог без восторга вспомнить о Кларе.
Потом прибавил вслух:
– Так она живет здесь иногда?
– Редко, сударь, но прежде жила очень долго. Тут оставил ее муж, и, пока она жила у нас, все мы были счастливы. Теперь она, говорят, у принцессы Конде.
Экипажу приходилось спускаться с горы. Кучер попросил позволения сесть на козлы. Каноль, боясь возбудить подозрение дальнейшими расспросами, кивнул ему, и лошади побежали рысцой.
Через четверть часа, в продолжение которого Каноль предавался самым мрачным размышлениям под взглядами Баррабы, экипаж остановился.
– Мы будем здесь завтракать? – спросил Каноль.
– Нет, остановимся совсем. Мы приехали. Вот остров Сен-Жорж. Нам остается только переправиться через реку.
– Правда, – прошептал Каноль. – Так близко и так далеко!
– Милостивый государь, к нам идут навстречу, – сказал Барраба, – не угодно ли вам выйти?
Второй сторож Каноля, сидевший возле кучера на козлах, сошел на землю и отворил дверцу, запиравшуюся замком, ключ от которого был у него.
Каноль отвел глаза от замка и взглянул на крепость, в которой предстояло ему жить. Он увидел на другой стороне реки паром и возле парома восемь человек солдат с сержантом.
За этим отрядом возвышались укрепления.
«Хорошо, – подумал Каноль, – меня ждали и приняли все меры осторожности».
– Это мои новые провожатые? – спросил он Баррабу.
– Я хотел бы отвечать вам, но сам ничего не знаю, – отвечал орлиный нос.
В эту минуту солдаты подали сигналы часовому, стоявшему у ворот крепости, они стали на паром, переправились через Гаронну и вышли на берег в то самое время, как Каноль выходил из экипажа.
Сержант, увидав офицера, подошел к нему и отдал честь.
– Не с бароном ли де Канолем имею я честь говорить? – спросил сержант.
– Да, – отвечал Каноль, удивленный его учтивостью.
Сержант тотчас указал барону на паром.
Каноль сошел на него и стал между обоими своими провожатыми, солдаты поместились за ними, и паром двинулся. Каноль в последний раз взглянул на замок Канб, который исчезал за горою.
Весь остров был покрыт контрэскарпами, гласисами и бастионами, самая цитадель казалась превосходною. В нее входили через дверь, перед которою прохаживался часовой.
– Кто идет? – крикнул он.
Отряд остановился.
Сержант подошел к часовому и сказал ему несколько слов.
– К ружью! – закричал часовой.
Тотчас человек двадцать, составлявшие караул, выбежали и выстроились перед дверью.
– Пожалуйте, – сказал сержант Канолю.
Забили в барабан.
«Что это значит?» – подумал барон.
Он подошел к цитадели, ничего не понимая, потому что все это походило более на военные почести, отдаваемые начальству, чем на меры предосторожности против арестанта.
Но это еще не все: Каноль не заметил, что в то время, как он выходил из кареты, отворилось окно комнаты коменданта и какой-то офицер внимательно смотрел, как его принимают.
Увидав, что Каноль подходит к цитадели, офицер поспешно пошел к нему навстречу.
– Ага, – сказал Каноль, увидав его, – вот и комендант идет познакомиться со своим жильцом.
– В самом деле, – сказал Барраба, – кажется, вас не продержат в передней неделю, как бывает с некоторыми, а тотчас посадят в тюрьму.
– Тем лучше, – сказал Каноль.
Офицер подошел.
Каноль стал в гордую и величественную позу преследуемого человека.
В нескольких шагах от Каноля офицер учтиво снял шляпу.
– Я имею честь говорить с бароном де Канолем? – спросил он.
– Милостивый государь, – отвечал барон, – я чрезвычайно смущен вашею вежливостью. Да, я точно барон Каноль. Теперь, прошу вас, обращайтесь со мною, как офицер должен обращаться с офицером, и дайте мне квартиру получше.
– Милостивый государь, вам отведена уже квартира, – отвечал офицер, – и, предупреждая ваши желания, ее совершенно переделали...
– А кого я должен благодарить за такие необыкновенные предосторожности?
– Короля.
– О, я не стану жаловаться на него даже в этом случае! Но, однако же, я желал бы иметь некоторые необходимые мне сведения.
– Приказывайте, я весь к вашим услугам; но осмелюсь заметить, что весь гарнизон ждет вас и желает вас видеть.
«Черт возьми! – подумал Каноль. – Весь гарнизон подняли на ноги для одного арестанта!»
Потом прибавил вслух:
– Я ваш покорнейший слуга и готов идти, куда бы ни повели меня.
– Так позвольте мне идти перед вами и показывать вам дорогу.
Каноль пошел за ним, внутренне радуясь, что попал в руки такого доброго человека.
– Думаю, что вас угостят простою пыткою, четырьмя кувшинами только, – сказал ему потихоньку Барраба, подойдя к нему.
– Тем лучше, – отвечал Каноль, – я вдвое менее распухну.
На дворе цитадели Каноль увидел часть гарнизона под ружьем. Тут офицер вынул шпагу и ловко поклонился ему.
«Какие церемонии!» – подумал Каноль.
В то же время под соседним сводом раздался барабан. Каноль повернулся и увидел, что другой отряд солдат выстроился за первым.
Офицер подал Канолю два ключа.
– Что это значит? – спросил барон.
– Мы исполняем церемониал по принятому здесь обычаю, барон.
– Но за кого принимаете вы меня? – спросил Каноль с невыразимым удивлением.
– Мы принимаем вас за вас, то есть за барона Каноля...
