И хоть ему было неимоверно стыдно перед дисциплинированными друзьями, он вскочил и понесся прочь! На бегу он убеждал себя, что ему не дает спать мысль о сокровищах!
Стоп! Как же он мог забыть про Канючку? Кто же будет ее охранять, если некоторые спят чутким сном?!
Кладовкин на цыпочках подкрался к лампе.
— Канючка! — позвал он шепотом. Трезор надеялся, что Канючка, как и остальные его друзья, тоже дисциплинированно спит, а значит, не заметит, что ее никто не охраняет.
— Кладо-овкин, это ты? — раздался дрожащий и полный слез шепот из-под лампы.
— Да, а ты что не спишь? — спросил удивленный Кладовкин.
— Уснешь тут, когда ничего не видно, — обиженно прошептала Канючка. А потом как закричит: — Да открой же ты меня, глупый Кладовкин!
— Ты чё так орешь? — опешил Кладовкин и стал поднимать лампу, с опаской поглядывая на друзей: не разбудил ли, не нарушил ли правила?
Нет, не разбудил. А значит, никто не узнает, если даже Кладовкин что и нарушил.
Канючка выбралась из своего надежного укрытия, отряхнулась и сказала:
— Знаешь, Кладовочкин, гораздо страшнее сидеть в надежном укрытии и ничего не видеть, чем в самом опасном месте, где хороший обзор. — И совсем уж беспечно добавила: — Ну? Чем ты меня развлекать будешь?
Кладовкин покачал головой: вот девчонки! Уже и про дракона забыла, и про Форс-Мажора! И даже про ВЕЛИКАНА!!! На всякий случай Трезор решил и сам о них не думать, чтобы не бояться.
— Ну вообще-то у меня была одна идея… сокровища искать, — смущенно сказал Кладовкин. Он опасался, что его заподозрят в боязни великанов. А кроме того, он все-таки сильно стеснялся своей любви к материальным ценностям. Это было так неромантично.
— Ой, Кладовочкин!!! Какой же ты романтичный! — завопила Канючка и кинулась на шею Трезору.
Кладовкин смущенно оглянулся на спящих друзей.
— Не укрытие, не еду, а сокровища! Ты прямо поэт! Или пират! — не унималась Канючка.
— Да ладно тебе, — засмущался Кладовкин, оторвал от своей шеи лапки Канючки и сказал: — Идем, только чур тихо!
Канючка с готовностью кивнула и устремилась вперед. Скользя по темной-претемной столешнице в тени логова дракона, она напевала: «Семнадцать человек на сундук мертвеца и бутылка рому, йо-хо-хо!» — и при этом весело подпрыгивала вокруг Трезора. А Трезору каждый шаг давался нелегко. Он пугался шума, производимого его подругой: ведь, как известно, именно шум привлекает великанов и драконов! А еще он пугался кровожадности Канючки. Но еще больше он пугался ее пиратской жадности: он думал, по какому принципу они в случае чего будут делить с Канючкой сокровища.
Механюк проснулся от нехорошего предчувствия. И это предчувствие его не обмануло: в сторону бездны, завывая, двигались два черных силуэта. Механюк поглубже зарылся в гнездышко: ему нужно было время, чтобы придумать какое-нибудь научное объяснение зловещим фантомам.
Тем временем два зловещих фантома (а это были конечно же Канючка и Кладовкин) добрались до чугунной качалки под драконьим домом. Кладовкин остановился и призадумался.
— Так-так, — пробурчал он себе под нос, — неплохое укрытие. Прямо под собой нас дракон не заметит и в случае чего неприятеля отпугнет…
— Что ты там бормочешь, Кладовкин? — поинтересовалась притихшая Канючка. — И зачем притащил меня к страшному дракону?! Хочешь, чтобы он меня сожрал, а сокровища тебе достались?
— Как ты могла так подумать, Канючка? — покраснел Кладовкин: ведь не попади они в такие ужасные передряги, он бы именно так и подумал!!!
— Ты что, не знаешь, что драконы всегда скрывают несметные сокровища? — спросил он подружку.
— Да ты что?! — завопила потрясенная Канючка.
Не успел Кладовкин и глазом моргнуть, как его трусливая напарница юркнула под чугунную платформу.
Раздался треск, Канючка закричала:
— Ой-ёй-ёй!
И голос ее куда-то провалился!
— Что я наделал?!! — завопил Кладовкин. Он уже не сомневался, что дракон их пронюхал и теперь Канючкины «ой-ёй-ёй» доносятся из его брюха!!!
Кладовкин не раздумывая рванул вперед, ведь пути назад без Канючки ему все равно не было!
Опять раздался треск! Столешница под Кладовкиным зашаталась, он заскользил в темноте и провалился в темную нору:
— Ба-бах!!!
— Кладовкин, где мы? — раздался рядом дрожащий голосок Канючки.
— Это случайно не дракон нас съел? — с наигранной беспечностью спросил Кладовкин.
— Да-а, до Механюка тебе далеко, — укоризненно прошептала Канючка, — не может быть дракон наверху, а брюхо внизу. Это его сокровищница, понимаешь?!
— Ничего не вижу! Но чувствую: сокровищ полно! — воскликнул Кладовкин исключительно для того, чтобы успокоить Канючку.
— Так чего мы ждем?
Кладовкин еще раз удивился легкомыслию девчонок. Но долго медлить не стал: мысль о дележе сокровищ погнала его в темноту, вслед за Канючкой.
Та уже вовсю шуршала в темноте, время от времени радостно повизгивая.
Когда Кладовкин разглядел в сумраке подземелья силуэт Канючки, ему стало ясно, что проблем с дележом сокровищ у них с Канючкой не возникнет. Дело в том, что капризной девчонке нравилось то, о чем Трезор ни капельки не пожалел бы. А может, ему просто ничего не было жалко для прелестной Канючки.
Сначала Канючка беспечно набивала кармашки сломанными перламутровыми пуговицами, а потом вдруг радостно обернулась к Кладовкину:
— Кладовочкин! Я тут для тебя такую прелесть подыскала!!!
«Прелестью» оказался… гвоздик. Серенький такой, невзрачный. Не то что утраченный в бездне сверкающий клинок! Но Канючка так восторженно протягивала Трезору находку и так уверенно шептала: «Ведь это то, что тебе надо! У тебя опять будет клинок!» — что Кладовкину было как-то неудобно сказать, что серенький гвоздик на сокровище, а уж тем более на оружие, которым можно поразить свирепого дракона, никак не тянет.
Поэтому он достаточно фальшиво обрадовался «клинку». Тут его наметанный глаз разглядел в темноте сияние: так сияют драгоценные камни на рукоятях волшебных мечей! Он с головой зарылся в содержимое приоткрытого сундучка с надписью «Зубной порошок», ухватился за огромный бриллиант… Вот- вот вытащит он на свет зачарованный меч!..
Нет! Не вытащит! Потому что он уже вытащил. Никакой это был не меч с драгоценной рукоятью. То ли пояс, то ли ободок… Ну зачем на такую бесполезную вещь тратить сверкающий камушек?!
— Дешевка, — сказал Кладовкин и равнодушно откинул находку через плечо — туда, где ковырялась в залежах сокровищ Канючка.
Шорох прекратился. Раздалось сопение, переходящее во всхлипывания.
— Канючка, милая… Я тебя задел? — взвыл от горя Трезор, обернулся и… обомлел!
Перед ним стояла… принцесса Канючка! А на голове у нее сияла корона с самоцветом, которую так
