сегодняшней ночи казались далекими, как история Наполеоновский войн. Жизнь прекрасна, в ней столько возможностей, ты молод, здоров, перед тобой весна, лето, осень… Так нет же, скотина, ты швыряешь свою жизнь в лицо Богу, мол, заберите эту дрянь…
— Найду его — задницу надеру ремнем, честное слово, — пообещала она в сердцах.
Поискала школы в районе метро от Новых Черемушек до Третьяковской. Их оказалось не просто много — их было несколько сотен.
— Безнадежно…
Она открыла пасьянс. Переложила на экране несколько карт.
Снова вернулась в браузер. Развернула перед собой лист бумаги. Рассортировала школы по степени вероятности: отмела самые дорогие — ученик такой школы вряд ли ехал бы на метро. Отсекла обыкновенные — чем ездить каждое утро в районную школу, проще поступить в первую попавшуюся, ближе к дому.
Нет, все-таки безнадежно.
Школ с углубленным изучением английского, с гимназическими классами и прочими бонусами набралось несколько десятков — при том, что учебные заведения в самом центре Ирина вообще не брала в расчет. Часы пробили шесть, когда тетрадный листок перед ней был исписан адресами и телефонами — всех школ, которые она сочла подходящими для проверки. Сегодня пятница, последний учебный день недели; сколько там у них уроков? Шесть, семь? До трех часов дня, самое позднее…
Есть еще одна примета — форма. Синий пиджак с эмблемой.
В четверть восьмого Антон, уже полностью готовый, накинул синий пиджак с эмблемой. Посмотрел на часы, потер переносицу и решил сегодня надеть линзы. В линзах было удобнее, чем в очках, он только не любил надевать эти тоненькие липкие пленочки — пальцы казались неповоротливыми, много времени уходило по утрам. Но сегодня время было, и линзы наделись без капризов.
Ровно в семь двадцать он вышел из дома и пешком направился к метро.
Молчаливый поток людей, разлепивших глаза, но еще не проснувшихся, заливался в вагоны, как расплавленное олово в формы. С самого начала было ясно, что проинспектировать каждый вагон каждого поезда не удастся, что шансов мало, в лучшем случае один к семи; Ирина понимала, что занимается ерундой, но лучше ничего придумать не могла.
— Пропустите.
— Куда лезешь!
— Пропустите!
С каждой минутой становилось сложнее. Вытянув шею, она разглядывала сидящих, стоящих, выхватывала взглядом подростков; вот очкарик с книгой…
— Эй! Вы что?!
— Хамка!
— Куда прешься?
Она плыла в толпе, как в густой потной лаве. Она толкала, и ее толкали в ответ. Она наступала на ноги, и ей наступали — со злостью. Добравшись до очкарика с книгой, она чуть не сбила его с ног; парень зло оглянулся. Ему было лет восемнадцать, он читал какую-то техническую документацию.
— Извините, — сказала Ирина тоном, каким обычно говорят «Будь ты проклят».
Парень отодвинулся, насколько это было возможно. Ирина обернулась к выходу и вдруг, вреди множества отражений в темном стекле, увидела демона Олега.
Ему не было места в вагоне, но в отражении он стоял у нее за спиной — призрак на фоне черных и бурых стен тоннеля. Ирина выдавила улыбку. Демон грустно помахал рукой.
Она начала вглядываться с удвоенной силой. Увидела вдалеке затылок с косичкой, красное ухо и дужку очков — подросток стоял в самом конце вагона спиной к Ирине и ничего не читал, а возился с телефоном — но это был подросток в очках, и она возобновила свой путь, тяжелый, как у волжского бурлака.
Поезд замедлил ход перед станцией. Ирина, наоборот, ускорилась, как частица в адронном коллайдере…
Антон стоял, вцепившись в поручень, чувствуя, как давит на него утренняя толпа. Сквозь прозрачную дверь был виден соседний вагон; растрепанная и раскрасневшаяся женщина проталкивалась к парню в очках, который, стоя, играл на телефоне.
Кажется, она позвала его — сквозь дверь, да еще в реве тоннеля, ничего не было слышно. Парень обернулся; женщина отпрянула, будто обознавшись. Парень, кажется, сказал что-то крайне неуважительное, женщина покраснела еще больше и угрожающе придвинулась к нему, но поезд замедлял движение перед станцией, и женщина устремилась к двери. Все, кого она толкала на ходу, недовольно оборачивались, открывали рты в неслышных ругательствах…
Поезд притормозил перед станцией. Антон протиснулся к выходу. В общем потоке, как бревно в реке, выплыл на перрон и нырнул за колонну; странная женщина продолжала вести себя непонятно: стояла, напряженная и хищная, и всматриваясь в толпу, явно кого-то выискивая. Антон, спрятавшись за широкой спиной плечистого пассажира, проскользнул мимо, как раз чтобы услышать:
— В конце концов, он мог и опоздать… Эй, ты меня слышишь?
Мало ли сумасшедших в метро; сойдя с эскалатора, Антон вытащил из сумки пачку влажных салфеток и тщательно протер ладони.
— В конце концов, он мог и опоздать… Эй, ты меня слышишь?
Ирина огляделась. Поток пассажиров на несколько секунд схлынул перед новой волной. Ни одного подходящего мальчика не попалось в поле зрения, зато на железном ограждении обнаружился сидящий демон. Любой мент согнал бы его с ограды, но менты не видели Олега.
Ирина подошла.
— Я говорю, он мог и опоздать. Жаль, что мы не знаем точно станцию, где он вышел.
Демон нехотя пожал плечами:
— Ты представляешь, сколько в городе подростков шестнадцати лет?
— Да, но ведь еще можно его остановить! Еще можно!
— Я уже перестал надеяться, — тихо сказал демон. — А ты снова. Ты же знаешь, что это безнадежно. Разве только чудо…
— А что, не бывает чудес?
— Зачем ты меня мучаешь? — спросил он тихо.
— Я тебя мучаю?!
Стоящий в отдалении наряд милиции начал, кажется, прислушиваться. Ирина по привычке вытащила телефон:
— Олег, что ты там говорил насчет ада?
— Ничего. Забудь.
— Ты можешь хоть раз ответить без выпендрежа?
Новый поток пассажиров вывалился из поезда и заполонил пространство волной рук, ног, сумок, голов, стуком, голосами, чиханием. Демон опустил голову.
— Ты кто? — спросила Ирина. — Мертвец?
— Я самоубийца.
— Правда?!
— Да. Пожалуйста, Ира. Найди этого мальчика. Пожалуйста.
На школьном дворе, на полпути от ворот к крыльцу, его нагнала компашка из десятого «Б». Без Пини — просто пятеро здоровых лбов; налетели, улюлюкая, пару раз ткнули под ребра. Удалились, хохоча и не оглядываясь, разговаривая о своем — как ни в чем не бывало…
Он развернулся, чтобы идти обратно, и почти нос к носу столкнулся с Алиной.
