– Он стянул столько воды и пищи, что сможет продержаться, по крайней мере, несколько дней. К тому же мы не знаем, в каком направлении его искать.
– Хороша же твоя охрана! Твои люди, должно быть, спали на вахте и позволили ему бежать.
– Возможно, хотя я склонен думать, что это скорее твои матросы освободили его.
Не желая дальше спорить, Лаура скрестила руки и посмотрела в сторону кормы, туда, где виднелась «Попрыгунья». Бригантина довольно уверенно держалась у них в кильватере, однако вид у нее был очень жалкий.
Сломанная мачта, кое-как наращенная другой, более короткой, изуродованные борта. Когда судно взбиралось на гребень волны, девушке была видна кожаная заплата на рваной дыре прямо у самой ватерлинии.
– Этот пластырь не выдержит, если мы попадем в шторм, – проговорила девушка. Посмотрев на безоблачное небо, Доминик промолчал. – … или если мы столкнемся с англичанами, – добавила она.
– Сколько в тебе оптимизма, а? Ты по утрам всегда ждешь от жизни, наверное, только хорошего?
Лаура не удержалась от непроизвольной улыбки.
– Оказывается, – вы этого не знали, месье.
– Ваши слова звучат подозрительно похожими на вызов в мой адрес.
Тут уж она заулыбалась во весь рот.
– Ха!
– Да нет, это вам – ха, – поддразнивая ее, Доминик говорил, намеренно копируя язвительную речь, какой говорят жители Кенттуки.
Девушка хихикнула. Как ни старалась она держаться от него на расстоянии, Доминик все еще продолжал привлекать ее, и с этой силой мужского обаяния она ничего не могла поделать.
– Как твое плечо? – спросила она, чувствуя, что говорить на серьезные темы ей будет безопаснее.
Доминик слегка покачал рукой и немного скривился.
– Значительно лучше, мерси. Этот дурак капитан должен был положить в пистолет побольше пороху, а так пуля едва набрала скорость.
Подбородок у Лауры надменно задрожал.
– Это я заряжала тот пистолет, месье.
Доминик засмеялся.
– Ну да? Мне следовало бы догадаться. Говорил же мне Ренато Белуши, что ты ничего не понимаешь в оружии.
– Я очень хорошо разбираюсь в оружии.
– Ага, ага! Именно поэтому твое ружье, то, которое стоит у тебя за дверью в магазине, заряжено, но без кремня.
Лаура пнула его в голень кончиком своей туфли.
– Ты гнусный пират!
Мужчина захохотал во все горло.
– Конечно, я настолько гнусный, насколько ты хочешь. Давай я поцелую тебя и тем верну все долги.
– Эй-эй! Держите руки при себе!
– Как пожелаете. – Доминик вновь прислонился к мачте и посмотрел в небо. – Узнаешь вот того парня, наверху?
Лаура перевела взгляд туда, куда он показывал.
– Которого?..
– Ну вон, на мачте.
– Нет. Откуда я могу его знать?
– Ну, все-таки…
– Вы, месье, единственный пират, которого я знаю, – ответила она.
– Я вижу, что должен вас познакомить со своими ребятами.
– Это не великосветский бал. Ваши друзья могут оставаться и безымянными. Надеюсь, что после поездки я никогда их больше не увижу. Я искренне на это надеюсь.
Доминик сменил тему разговора.
– Может, ты согласишься со мной позавтракать?
– Я поем в своей каюте с Идой.
– Ну, бери и ее с собой.
Лаура немного поколебалась, желая и одновременно не желая отказываться. Наконец, она кивнула.
