собственная слава прочно укрепилась, но ей не приходило в голову, что в ресторане можно будет встретить лорда Дэмлера.
Этот случай мог и не представиться – Маррей познакомил их в тот момент, когда Дэмлер готов был выскользнуть из двери пятнадцатью минутами спустя после появления. Ни Маррей, ни Вордсворт не сожалели о его поспешном уходе, ибо с его появлением все внимание переключилось на его особу, и почетному гостю вечера грозило полное забвение. Понадобились усилия шестерых сильных парней, чтобы помочь Вордсворту протиснуться сквозь толпу к молодому поэту. Они обменялись рукопожатием и несколькими комплиментами, которые трудно было разобрать из-за общего шума.
– О, Дэмлер, хочу тебя представить одной особе, с которой ты просто должен познакомиться, – остановил его Маррей, когда маркиз пробирался к двери. Пруденс удалось подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть знаменитость, не будучи обнаруженной. – Мисс Пруденс Мэллоу, одна из моих восходящих звезд.
– Вы очаровательны, мисс Мэллоу, – протянул нараспев поэт, поклонившись с почтением, и наградил Пруденс такой улыбкой, которая не давала ей работать два дня.
Пруденс была так взволнована, что чуть не забыла сделать реверанс. Она не сводила глаз с Дэмлера, стараясь запомнить каждую черточку его лица и фигуры. Раньше девушка не представляла, что на свете существуют такие совершенные люди. Следствием знакомства явилось то, что Пруденс решила пересмотреть свои взгляды на безупречность небесной жизни в сравнении с земной.
Дэмлеру было не впервой наблюдать подобную реакцию со стороны молодых леди, когда благоговейный восторг лишал их дара речи. Приходилось брать инициативу в разговоре на себя.
– Что вы пишете, мисс Мэллоу, романы или поэмы?
– Поэмы, – ответила Пруденс не потому, что хотела ввести его в заблуждение, а потому, что плохо соображала, что говорит.
– Буду с нетерпением ждать возможности прочитать ваши стихи, – заверил он и с поклоном удалился.
Новое знакомство всколыхнуло мечты Пруденс. Образ, который был ей знаком по журналам и карикатурам в газетах, поблек перед совершенством реального человека. В три часа ночи, лежа без сна и вспоминая детали вечера, Пруденс вдруг осознала, что ни словом не похвалила работы Дэмлера и не предложила ему в подарок свои собственные, на что он намекал, говоря, что хочет прочитать их. Она выбралась из-под одеяла, зажгла лампу и надписала для него первый том своей первой книги. Верхний уголок первого тома немного помялся, так как книгу уронили на пол, но дефект не был очень заметен. Она немного подумала, какую надпись лучше сделать, и остановилась на официальной: «С наилучшими пожеланиями лорду Дэмлеру от мисс Мэллоу». Казалось невероятным, что книги, которые она держит в своих руках, скоро попадут в его руки, ее мысли передадутся ему. На такой тесный контакт она никогда не рассчитывала. Вскоре Пруденс заснула с мыслью о том, что он подумает о ее книге. Утром она сразу отослала роман мистеру Маррею для передачи лорду Дэмлеру.
На следующее утро, когда Дэмлер вошел в контору Маррея для делового разговора, издатель передал ему три тома первого романа мисс Мэллоу.
– Как любезно с ее стороны, – сказал поэт, не скрывая насмешки. – Полагаю, что от меня ожидают, что я нанесу личный визит, чтобы выразить признательность.
– Достаточно послать записку.
– Не хочу поощрять ее к дальнейшим знакам внимания, Джон. Лучше вам поблагодарить ее от моего имени.
Джон улыбнулся, он хорошо знал манеру друга. Через полчаса лорд Дэмлер уже сидел в салоне леди Мелвин и выслушивал упреки по поводу раннего ухода накануне вечером.
– Чтобы загладить вину, купил тебе подарок, тетушка, – сказал он, вручая ей три тома мисс Мэллоу. – Это новая писательница, которой Маррей покровительствует. Он очень хвалит роман.
– Мисс Мэллоу, – прочитала леди Мелвин. – Я не знакома с ее вещами. Она хорошенькая?
– Нет.
– Как она выглядит?
– Не припомню, но если бы она была симпатичная, я бы ее запомнил. Если не ошибаюсь, она была в чепце.
– А, старая дева.
Он кивнул и перевел разговор на другую тему.
ГЛАВА3
– Ты выглядишь утомленной, Пруденс, – сказал Кларенс, довольный вчерашним выходом племянницы в свет. Вот уж удивится сэр Альфред, когда придет позировать для портрета и услышит, что его, Кларенса, племянница познакомилась с Дэмлером и составила о нем весьма благоприятное мнение. Когда Кларенсу было выгодно, Пруденс представлялась как его племянница, в противном случае – дочерью Вилмы.
– Это оттого, что ты не привыкла еще к сливкам общества. Так ты видела Дэмлера, а? Думаю, что теперь ты снимешь чепец и начнешь приударять за ним, как все остальные.
Пруденс устало улыбнулась, но промолчала.
– Наша Разумница слишком разумна для этого, – шутила ее мать в обычном для семейства стиле.
– Я думаю, Пру, – продолжал Кларенс, – теперь, когда ты становишься известной и общаешься с элитой, не мешало бы сделать твой портрет.
– Нет необходимости, дядюшка. Вы уже нарисовали три или четыре моих портрета, – напомнила Пруденс.
– Не стесняйся. Мне будет приятно рисовать тебя. Сделаем в три четверти профиля, как Мону Лизу, с пером в руке или книгой на коленях, чтобы было понятно, чем ты занимаешься.
