– Ну, и хитрюга же ты! Подцепила маркиза у всех на виду. Не поклонник! Так я и поверил. Вот, подожди, все расскажу миссис Херринг и сэру Альфреду.
– Дядюшка, прошу вас, не делайте этого.
– Чепуха, я не стыжусь знакомства с ним. Прекрасный парень. Знает все об искусстве. Напишу ему записку и предложу попозировать мне.
– О, дядя, умоляю, не нужно этого делать!
– Могу выкроить для него время между близнецами Парди и миссис Малгроув. В следующий понедельник смогу начать – до среды – три дня. С ним не будет трудностей – в любом положении будет хорошо смотреться. Красивые ресницы. Жаль, что один глаз завязан, но повязку я не изображу, конечно.
Мистер Элмтри не мог понять, отчего племянница вдруг разразилась истерическим хохотом, но про себя решил, что это от счастья, что удалось заполучить в кавалеры знаменитость. Он сильно огорчился, что забыл спросить адрес маркиза. Пруденс не сочла нужным сообщить, что мистер Маррей может быть использован как посредник в передаче корреспонденции, и вопрос был снят сам собой.
ГЛАВА 4
Следующая неделя выдалась спокойной для мисс Мэллоу, что дало ей возможность перевести дыхание и отдохнуть от светских встреч. Большую часть времени она проводила дома за работой, однажды присутствовала на скучном обеде с дядей Кларенсом и матерью и посетила концерт старинной музыки в обществе пожилой приятельницы дядюшки.
Лорда Дэмлера тоже ожидала мирная неделя. Его чествовали во дворце Карлтон на приеме у принца- регента; однажды он обнаружил, что в его дом незаметно прокралась в его отсутствие молодая особа и поджидала его в спальне; его попросили написать комедию для презентации в театре Друри Лейн; он выиграл тысячу фунтов в фаро; приятно провел время, флиртуя с леди Маргарет Халстон и был награжден костюмом папаши за ребенка, зачатого во время его пребывания в Америке девицей, которая знала о его репутации, но не была осведомлена о времени и маршруте его странствий.
В пятницу вечером маркиз зашел за леди Мелвин, чтобы сопровождать ее на вечер, на который ему не хотелось идти. Он застал тетушку уже одетой и готовой к выходу. На голове ее красовался безвкусный тюрбан пурпурного цвета. Она была вся увешана бриллиантами без чувства меры и вкуса.
– Решила изобразить витрину ювелирного магазина Хет? – язвительно осведомился он.
– Я выгляжу ужасно, правда? Но мне совершенно нечего надеть, а бриллианты отвлекут внимание от старого платья, не так ли?
– Они, несомненно, отвлекут внимание, но не от платья. Нет ничего вульгарнее избыточного количества драгоценностей. Мне кажется, что ожерельем и целой коллекцией брошей можно пожертвовать, они совершенно не нужны.
– Не имеет значения. Завидовать будут не бриллиантам, а тому, что я появилась в твоем обществе.
– Ты забываешь, тетушка, что мне следует подумать о твоей репутации.
– Знаешь, почему я сегодня так плохо подготовлена? Целый день читала следующую книгу мисс Мэллоу, которую ты рекомендовал.
– У нее есть еще книги?
– Целых три, и они восхитительны. Только что закончила «Кошку в саду».
– Звучит весьма заманчиво, – протянул он и зевнул, прикрыв рот длинными пальцами. – Значит, это о животных?
– Нет, это двуногая кошка. Старая кляча, вроде меня, которая рыщет по саду, видит, что ей не положено, и болтает потом о том, что подглядела.
– Что ей тоже не полагается делать. Удивлен, что из-под пера мисс Мэллоу выходят такие безнравственные вещи.
– Будто ты ее так хорошо знаешь.
– Почти совсем не знаю. Не говори, что ты с ней знакома.
– Недавно познакомилась. Фанни Берни привела ее сюда на прошлой неделе и сидела, поджав губы, слушая бестактные замечания своей протеже.
– Думаю, что мы говорим о разных дамах. Моя мисс Мэллоу не способна на бестактность.
– В лицо, может быть, и не скажет. Но позлословить за спиной – это у нее отлично получается. На твой счет тоже проехалась.
– В самом деле? – он остолбенел. – Могу полюбопытствовать, что она обо мне говорила? Мы едва знакомы, странно, что она могла нелестно отозваться обо мне.
– Не столько о тебе лично, сколько о книге.
– Припоминаю, что она хвалила мои поэмы.
– Как-нибудь поинтересуйся ее подлинным мнением.
– Что же она сказала? Надеюсь, что ты не скроешь от меня, Хетти.
– Боже, да у тебя головокружение от успехов. Ходишь как надутый индюк от сознания собственного величия. Собрат-писатель и замечания лишнего не может сделать без того, чтобы ты не взвился на дыбы. В общем, ничего особенно плохого она не говорила. Просто ей показалось неправдоподобным, что в один день герой успел перенести погоню индейцев, спасти, трех девушек, успеть на бал и завязать роман с женой губернатора. Она помешана на достоверности.
Дэмлер пожал плечами.
– Я же не романист, который все расписывает по минутам, я поэт. Говорила еще что-нибудь?
