– Интересно, сколько раз вам приходилось выслушивать подобные банальные фразы по поводу вашего имени, – сказал Дэмлер, когда они выходили из дома.
– Чаще, чем хотелось бы.
– К тому же это неправда, что ваше имя говорит о характере, – продолжал он, помогая ей сесть в карету.
Таких роскошных экипажей мисс Мэллоу не приходилось видеть вблизи, не то что кататься на них. Отец в свое время держал небольшую коляску, и у дяди Кларенса была неуклюжая карета, которая служила уже больше двадцати лет. Новенький экипаж Дэмлера блестел лакированными дверцами с фамильным гербом, серебряными вензелями, а сиденья внутри покрывали настоящие тигровые шкуры.
– Напоминает дикие джунгли, – засмеялась Пруденс.
Ему сразу стало стыдно, он подумал, что проявил плохой вкус.
– Я тоже недостаточно благоразумен. Видите, использовал свои трофеи для самой неподходящей цели. Нужно было сделать из них придиванные коврики.
– Надеюсь, вы не считаете, что ходить по ним более благородное занятие, чем сидеть на них? – заметила она.
Это была ничего не значащая фраза, рассчитанная на то, чтобы заполнить паузу, прежде чем карета тронется, но он снова почувствовал себя неловко.
– Почему вы думаете, что мое имя не подходит мне? Считаете меня неблагоразумной? – спросила Пруденс, стараясь скрыть впечатление, произведенное на нее каретой. Особенно любопытно выглядели маленькие дверцы с серебряными ручками.
– Именно так. Поступить с дядей Элмтри, как вы сделали, было не совсем благоразумно, мисс Мэллоу.
Пруденс не могла скрыть удивления. Неужели он считал свое общество таким ценным подарком, что упрекал ее за то, что она лишала дядю удовольствия встретиться с сиятельным гостем? Кларенс наверняка так и воспримет ее жест, но со стороны Дэмлера было непомерной гордыней принять ситуацию таким образом. Проглотить пилюлю, не разжевав, Пруденс не могла. Дэмлер уловил ее настроение.
– Чем я заслужил вашу неприязнь, мэм? – спросил он. – Я намеревался вести себя самым деликатным образом. Вы не можете отрицать, что расписали дядю в «Сочинении» самым неподобающим образом.
– Вы хотите сказать, что прочитали роман?
– Конечно. Было нелегко вырвать его из рук Хетти. Давал ей почитать, – добавил он, не смущаясь ложью, так как возвращать книгу хозяйке он не намеревался и считал ее теперь своей собственностью.
– Но он никогда не догадается, даже если прочитает «Сочинение». Как вам удалось узнать его? Я специально переделала его в женщину, и никто не понял. Надеюсь, вы не занимались сравнением их ресниц?
Смеяться над дядей Кларенсом было почти непристойно, но все же Пруденс льстило, что кто-то ее понимал, и не осуждал. Она невольно улыбнулась.
– Нет, детали внешности и туалета я опустил, символы также. Если не ошибаюсь, они появились недавно. Лоренс непременно захочет позаимствовать идею, надо соблюдать полную секретность, – предупредил он в знак того, что согласен участвовать в заговоре.
– И уж, конечно, выдаст за свою находку.
– Как только дядя Кларенс изобрел мазок охры под носом, чтобы сделать более рельефной форму, Лоренс тотчас же присвоил его открытие.
– Плагиатор! Если за ним не присматривать, он начнет сажать модели в три четверти профиля, как на портрете Моны Лизы, и требовать, чтобы они так же складывали руки. Я восхищен вашими книгами. Вы настоящий художник слова.
Пруденс вспыхнула от удовольствия.
– Общепризнанным художником являетесь вы, милорд.
– Чепуха. Не пытайтесь мне льстить. Мои поэмы – дешевка, вы это знаете, мисс Мэллоу.
– Я так не думаю. Они просто потрясают. Мне они очень нравятся, я просто обожаю их.
– Не хочу этого слушать, – он погрозил ей пальцем. – Теперь, когда вы получили известность советую быть осторожнее в литературных оценках. Вам придется придержать ваш язычок. У меня есть точные сведения, что мисс Берни была чуть ли не шокирована вашей острой критикой в мой адрес лорд Дэмлер тоже, конечно, обижен. Особенно потому, что все, что высказали, поразительно верно.
– О, но я не…
– Разве вы не собирались послать героиню на луну, потому что я завладел всем земным пространством? Конечно, собирались. У Хетти длинный и острый язык, но она не имеет обыкновения лгать.
– Я… я просто шутила, поймите же.
– Понимаю, теперь, после того, как познакомился с вами. Хочу сказать, что стал лучше понимать вас.
Маркизу хотелось узнать ее еще лучше. Она была непохожа ни на кого из его знакомых.
– Хотелось бы знать, кого вы вывели в «Кошке в саду»?
– Героиня, как вы теперь легко можете догадаться, – это мужчина, ужасно любопытный. Он жил рядом с нами в Кенте. Холостяк в летах – удивительно, что общество относится к ним намного благосклоннее, чем к нам, старым девам, хотя они ничуть не лучше. Когда ко мне кто-нибудь приходил, он всегда подглядывал через забор.
