– Ты писала под диктовку Цезаря? Ты же слишком молода для таких поручений?
– Ливия Версалия оказалась в безвыходном положении, – улыбнулась Юлия. – Цезарь предупредил слишком поздно. Кроме меня, никого не нашлось.
– И как он показался тебе в общении? Мне доводилось видеть его только на банкетах, когда еще муж был жив. Обычно, поприветствовав женщин, удалялся поговорить с мужчинами о политике, поэтому трудно судить о нем, как о человеке.
– Я видела его мимолетно, но поняла, что он… очень властный человек, но с весталками мил и вежлив.
Ларвия кивнула.
– Да, ты же наблюдала его только с этой стороны. А диктатор приходил без охраны?
Юлия поднялась из-за стола и отвернулась, вертя в руках кувшин с водой, стоявший на подставке рядом.
– Нет, вместе с центурионом первой когорты.
– Ворон? – оживилась Ларвия. – Грек, его ближайший помощник? Как это его зовут? Деметр.
– Да, – ответила Юлия, не поднимая на сестру глаз.
– Разве он не хорош? Говорят, все его тело в шрамах после военных кампаний, – она усмехнулась. – Многим знатным дамам Рима хотелось бы взглянуть на них своими глазами.
Юлия повернулась к столу, держа в руках кувшин: наливая воду в бокал, уронила его из рук на пол.
Ларвия быстро наклонилась, чтобы помочь ей, но потом посоветовала Юлии, собиравшей черепки терракотового сосуда:
– Не занимайся этим – слуги уберут. Садись снова за стол, ты еще ничего не ела.
Юлия послушно села и пододвинула ближе блюдо с соленым окунем, разрезанным на кусочки, чтобы можно было брать руками; предложила также сестре, она взяла кусочек. Ларвия наблюдала, как Юлия, потягивая разбавленное вино, ничего не ела.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Ларвия.
– Почему спрашиваешь?
– Ты какая-то рассеянная.
– Разве?
– Да. То нервничаешь, как уличный кот, то бьешь посуду и как будто куда-то торопишься. И ничего не ешь.
– Наверное, не голодна.
– Но все так вкусно: надо же хотя бы попробовать.
Юлия покачала головой.
– Хорошо. Похоже, сегодня неподходящее время для визита. Ты чем-то встревожена, под глазами тени, как будто плохо спала ночь. Что встревожило тебя в этом славном царстве мира и спокойствия?
Юлия быстро вскинула взгляд на нее, и Ларвия с сочувствием увидела, что глаза сестры полны слез.
Выронив из рук кусочек рыбы, она наклонилась через стол к сестре.
– Ради всего святого, что случилось?
Юлия, судорожно сглотнув, прошептала:
– Это центурион, о котором ты упомянула. Соратник Цезаря. Тот, которого зовут Вороном.
Ларвия замерла, не спуская глаз с сестры. Юлия замолчала, и Ларвия ободряюще кивнула ей головой.
– Я говорила, что центурион приходил в храм вместе с Цезарем, – продолжала Юлия. – А сегодня утром, совершая обряд жертвоприношения, увидела его в толпе, пристально наблюдавшим за мной.
– Разговаривал с тобой? – пробормотала Ларвия, оглядываясь на приоткрытую дверь.
– Нет, но…
– Что но?
– …так смотрел на меня… – Юлия закрыла глаза и с трудом сглотнула воздух.
Ларвия поднялась, выглянула в зал и закрыла плотно дверь. Затем вернулась к сестре и тихо спросила:
– Так это тебя тревожит? Как же он смотрит?
– Не только это, а то, что я при этом чувствую.
– И какие ты испытываешь чувства?
Юлия поднесла руку к горлу.
– Он не спускал с меня глаз, я и сейчас ощущаю его взгляд, и думаю, что в следующий раз, когда выйду к алтарю… – она замолчала, опустив голову.
– Тебе хочется снова его увидеть? – тихо спросила Ларвия, сразу все поняв.
