Занимательная ботаника

крылышко, совсем непригодное в качестве парашюта? Ботанику это крылышко интересно: это — лишняя улика, выдающая кровное родство между разными соснами. Но зачем оно кедровой сосне? Она выделяет его лишь по старой, передавшейся по наследству привычке, теперь уже утратившей смысл. Природа тут поступает, как наш портной, делающий «для фасона» рукав с фальшивым обшлагом и совершенно ненужными пуговками. Это, утративший смысл, отголосок старинных кафтанов, у которых рукава отворачивались и делались с застегивающимися на пуговицы разрезами.

Интересно хоть бегло проследить, как устроены крылышки у разных других видов сосен. Сравним, например, сосны: обыкновенную (Pinus silvestris), веймутову (Pinus strobus), которую любят разводить у нас в парках за красивую хвою и быстрый рост, и высокую гималайскую сосну (Pinus excelsa)^[51] . Для этих трех видов чем крупнее семя, тем больше крыло.

Рис. 106. Семена сосен; а — обыкновенной, б — веймутовой, в — высокой (натуральная величина).

А всегда ли это так? Возьмём итальянскую сосну, пинию (Pinus pinea). Вы, вероятно, знаете её, по крайней мере, по картинкам: почти на всяком итальянском, пейзаже можно видеть её зонтикообразную крону^[52]. Шишки у неё тяжёлые, яйцевидной формы, до 12 сантиметров в длину. Семена (по-итальянски «пиньоли») так же популярны в Италии, как «кедровые орешки» в Сибири. Маленькое крылышко совершенно не соответствует размеру и весу крупного семени. Зачем оно?

Рис. 107. Итальянская сосна (Pinus pinea).

Подобный же вопрос мы можем задать при осмотре ещё более крупного семени сабинской сосны (Pinus Sabiniana) родом из Калифорнии. Эта сосна со своей длинной хвоей и огромными (величиной почти в человеческую голову) колючими шишками служит одним из украшений южных парков. Но вот, так называемая жерардова сосна (Pinus Gerardiana). Это дерево родом с Гималайских гор отлично может расти в Крыму, даже на высоте Яйлы; может расти на самой бесплодной почве и отлично переносит засухи^[53]. Раскроем большую, вычурной формы шишку этой сосны и посмотрим семена. Мы не найдём никаких следов крылышек^[54].

Рис. 108. Семена сосен: а — итальянской, б — сабинской, в — жерардовой (натуральная величина).

Одно из самых тонких и точных произведений природы человеческий глаз; но авторитетнейший знаток оптики Гельмгольц нашёл достаточные основания, чтобы сказать:

— Если бы из оптической мастерской мне принесли прибор со столькими недостатками, я вернул бы его для исправления.

Не будем же удивляться, находя нехватки в конструкции сосновых семян. Такие нехватки в произведениях природы свидетельствуют о вечном, непрерывном совершенствовании, о непрекращающемся стремлении приспособляться к условиям жизни, которые сами меняются то постепенно, то катастрофически, то эволюционно, то революционно.

Могут ли недостатки в устройстве семян когда-нибудь отразиться на существовании и распространении, например, кедровой сосны? Трудно на это ответить. Области распространения кедровой сосны всё более и более суживаются; но тут главную роль играют не недостатки сосны, а скорее те её достоинства, которые привлекают топор и пилу человека.

4. Настоящие кедры

Для личного знакомства с настоящими кедрами пойдемте с вами, читатель, в наш интереснейший Никитский сад, на Южном берегу Крыма. Там мы увидим прелестную группу ливанских кедров (Cedrus Libani). Посаженные в 1814 г. на широком просторе, они уже давно теснят друг друга, а как же должны быть красивы старые деревья, растущие на свободе! Кедрам, живущим в Никитском саду, около 140 лет, возраст, можно сказать, ещё младенческий для дерева, живущего до двух, даже до трех тысячелетий. Но посмотрите какими могучими, широкими шатрами раскинули кедры свои почти горизонтальные ветви иногда слишком в 12 метров длиной^[55] .

Рис. 109. Ливанский кедр: 1 — семя, 2 — через 2 дня, 3 — через 2 недели, 4 — через 2 месяца, 5 — через 2 года.

Около них обычно можно найти сколько угодно семян, выпавших из зрелых, рассыпавшихся шишек. Семена эти совсем не похожи на «кедровые орехи»: они много меньше, легче и снабжены большим, прочно держащимся крылом. Не очень высокому, но сильно разрастающемуся вширь кедру совсем бы не подходили бескрылые семена. В начале лета вокруг кедров можно видеть молодые всходы в разных стадиях развития. Курьёзно наблюдать эти первые моменты жизни кедра, способного переживать тысячелетия.

Рис. 110. Ливанский кедр в возрасте 2000 лет.

Мне хочется упомянуть ещё о двух-трёх кедрах, которые привелось мне видеть в Гурзуфском парке. На вид они значительно старше кедров Никитского сада. Весьма вероятно, что им уже далеко за сто лет.

Приезжей публике показывают в Гурзуфе «Пушкинский платан» — чинар (Platanus orientalis), под которым, будто бы, поэт любил отдыхать, любуясь видом на море. Это предание мне представляется очень сомнительным. Правда, этот платан очень грандиозен; но ведь платаны растут быстро. «Пушкинский» платан выглядит лишь немногим старше одного из платанов (в Никитском саду), которому заведомо всего лет 70.

«Пушкинскому» платану, надо полагать, лишь около ста лет. Но тогда, во времена Пушкина, жившего в Гурзуфе в 1821 году, этот платан мог быть только семечком. По-моему, если в Гурзуфе остались ещё деревья, которые мог видеть Пушкин, то это — старейшие из кедров Гурзуфского парка.

Рис. 111. Веточка ливанского кедра (Cedrus Libani) с шишкой.