Дэниел отпустил Кристину. Девушка, будто в шоке, постояв неподвижно минуту, стала дрожащими руками надевать шляпку.
– Ты, наверное, сердишься на меня? – спросил, Дэниел, впервые обращаясь к ней на «ты».
– Нет, но думаю, нам лучше идти. Сейчас уже, наверное, очень поздно. Надо будет взять кеб.
– Да, конечно, – ответил Дэниел.
Они вышли из часовни и, пройдя через базар, остановили у Ньюгейтской тюрьмы кеб. Дэниел подсадил Кристину и, держась за дверцу кеба, спросил:
– Когда я тебя снова увижу?
– Боюсь, не раньше дня рождения Гарри.
– У меня что-то для тебя есть. – И Дэниел достал из внутреннего кармана небольшой сверток и протянул его Кристине. – С днем рождения, Кристина!
– Как бы я хотела, чтобы ты был на балу, – неожиданно сказала Кристина. – Ты и Кейт.
– А что бы сказал твой отец? – тихо спросил Дэниел. Он закрыл дверь и быстро пошел прочь, зная только одно, что эта удивительная летняя идиллия, эти несколько коротких недель горько-сладкого счастья, должны скоро закончиться. Скоро, очень скоро она все узнает, и они расстанутся.
Кристина не разворачивала сверток, пока не пришла в свою комнату. Закрывшись, она сняла бумажную обертку и увидела крошечную шкатулочку, какие раньше использовали для хранения пилюль, или, иногда светские дамы хранили там мушки, которые в виде родинок приклеивали на лицо. Шкатулочка была сделана из серебра, на внутренней поверхности ее крышки была выгравирована чья-то витиеватая подпись. Кристина подумала, что, возможно, она принадлежала матери Дэниела, которая так трагически погибла, и мысль, что он подарил эту вещь ей, согрела Кристину. Естественно, это означало, что он хотел поблагодарить ее за счастливые минуты и часы, проведенные вместе. Но глубоко в душе она знала, что это совсем не так.
И вот наступил день рождения. Бетси приготовила бальное платье для Кристины, тончайшую нижнюю юбку, шелковые чулки, атласные туфельки. Это было очень приятно и несложно на себя надеть, Кристина решила обойтись без служанки и отправила Бетси на кухню за чашечкой чая.
На туалетном столике лежал подарок ее дяди – золотой браслет, украшенный изумрудами. Когда-то этот браслет принадлежал ее бабушке. Отец подарил Кристине ожерелье, усыпанное жемчугом и бриллиантами. Это были ее первые настоящие драгоценности, и Кристина не могла не испытывать детской радости, хотя где-то в глубине души ее точило слабое чувство вины, когда она вспомнила о бедности, с которой столкнулась этой зимой, работая в клинике. Однако, если предположить, что все эти ее драгоценности продать, – это все равно не спасет многих обездоленных, будет лишь каплей море. Поэтому Кристина решила оставить драгоценности себе и порадоваться их приобретению. Как сказал когда-то доктор Декстер, нужна не благотворительность, а изменение сознания тех, кто стоит у власти. Был еще один чудесный подарок, который просто удивил и восхитил девушку. Дядя Френсис сказал ей о нем только сегодня утром.
– Это секрет, – начал он, улыбаясь одной из своих редких улыбок, – я хранил это двадцать один год – дожидался твоего совершеннолетия. Это мне передала твоя бабушка. Она никогда не забывала нищеты, которую ей самой пришлось испытать в своей жизни, когда она приехала из Франции без гроша в кармане. Мне кажется, что твоя бабушка увидела в тебе свое продолжение, родственную душу в смысле независимого характера, который был присущ и ей самой, она передала мне сумму, которую я отдаю тебе в день твоего совершеннолетия! Ты можешь тратить эти немалые деньги по твоему собственному усмотрению.
– По своему усмотрению? – воскликнула Кристина.
– Я не могу поверить, дядя Френсис! А мой папа знает об этом?!
– Пока нет. Но позже, конечно, мы ему расскажем. Кристина прилегла на кровать в своей комнате и задумалась. Даже сейчас она никак не могла освоиться с этой мыслью. Она помнила бабушку милой доброй женщиной, которая любила пошутить и посмеяться. И хотя Кристина была еще мала, она все равно не могла не чувствовать душевную близость, которая была между ее бабушкой и дедушкой, которой, к сожалению, казалось, не было между родителями. Кристина не знала, сколько денег ей оставила бабушка, но сколько бы ни было, это означало одно – она может делать с ними все, что захочет, а это означало независимость, о которой она всегда мечтала. Но пока еще было рано думать о том, на какие цели их потратить. Сегодня был их с Гарри день рождения, и ей хотелось провести его так, чтобы запомнить на всю жизнь.
Дом Уориндеров с каждым часом все больше расцветал. Кристина услышала голос леди Клариссы и звуки быстрых шагов снующих по дому слуг. Некоторые из близких друзей семьи должны были приехать еще до начала бала, чтобы пообедать в торжественной обстановке вместе с хозяевами. Кристина подошла к своему туалетному столику, чтобы поправить прическу, как тут в комнату влетела Бетси.
– Леди Кларисса зовет вас, мисс! Мистер Гарри уже пришел, а вы еще не совсем готовы, – задыхаясь выпалила женщина.
– Не торопи меня, пожалуйста, Бетси! Еще столько времени. Большинство гостей еще не скоро приедут.
Кристина привела себя в порядок и взглянула на себя в зеркало. Наверное, первый раз в жизни она понравилась самой себе. Темное золото платья придавало ее коже теплый кремовый оттенок. Уложенные в высокую прическу черные волосы украшали золотистые розочки, на маленькие уши, в которых сверкали бриллиантовые сережки, были выпущены несколько вьющихся прядок, на шее переливалось огнем подаренное отцом ожерелье, на руке у Кристины красовался перешедший ей по наследству от бабушки роскошный браслет.
– Как я выгляжу? – спросила девушка стоявшую рядом Бетси.
– Вы просто восхитительны, мисс Кристина! Как самая заветная мечта! – прибегла служанка к такой необычной для нее поэтичности.
Кристина подумала о том, согласился бы с этим высказыванием о ней Гарет. Он приедет с дядей, и она бросится ему в объятия и забудет обо всех беспокойствах, связанных с Дэниелом.
На лестнице Кристина встретилась с выходящим из своей комнаты Гарри. Брат остановился, глядя на
