Сара упала на колени, не в состоянии перевести дух, чувствуя, как переполняющее ее горе перехватило горло. Она плакала, произнося его имя, и когда он открывал глаза и смотрел на нее, она почти теряла рассудок.
Нежно, очень нежно она подняла его голову и плечи и положила на свои колени. Она гладила его лицо, волосы, губы.
Он улыбнулся и тихо заговорил: – Мы почти сделали это, Солнышко.
– Не говори ничего. Мы вызовем врача. Ты поправишься, мой дорогой. Все кончилось. Все позади. Они убили Кинга и…
Он закрыл глаза и она сжала его руку крепче.
– Будь счастлива, – прошептал он.
– Морган.
Она плакала и целовала его губы. Когда сэр Генри и Норман подбежали к ним, она умоляла:
– Позовите врача. Кто-нибудь, позовите, пожалуйста, врача!
Уикэм присел на одно колено и быстро осмотрел рану в брюшной полости Моргана. Он побледнел:
– Дорогая, я боюсь, что мы ничего не сумеем сделать, я настаиваю, чтобы вы немедленно ушли отсюда. Сюда идет полиция. Если «Амазонас» задержится, все раскроется. Уйди те, умоляю вас!
Она покачала головой и, когда Норман потянулся оттащить ее в сторону, она повернула к нему свое заплаканное лицо и сказала решительно:
– Я его не оставлю.
– Сара, будьте благоразумны. Она покачала головой.
– Мы не можем позволить вам остаться, – донеслись слова Уикэма.
– Вы не можете силой заставить меня уйти. Я не хочу. Не хочу, говорю я вам. Мое место здесь, с человеком, которого я люблю, за которого я собиралась выйти замуж…
Лицо Нормана стало жестким.
– Сара, он умирает.
– Нет!
Она спрятала лицо на груди Моргана и закричала:
– О, нет, Господи! Нет! Я не хочу оставлять его!
Рука Моргана коснулась ее щеки, и она подняла к нему свое лицо, пытаясь ободряюще улыбнуться. Взгляд его был суровым и мрачным, и не было даже намека на нежность, с которой он смотрел на нее последние недели.
– Я хочу, чтобы ты убралась от меня к дьяволу и дала мне… спокойно умереть. Уезжай домой с Норманом и не думай ни на минуту, что я последовал бы за тобой… или женился на тебе. Закрывая глаза, он отвернулся и, скрипя зубами, сжал ее платье окровавленными пальцами и оттолкнул ее от себя.
– Я тебя… не люблю. Я использовал тебя. А сейчас убирайся к черту, чтобы я мог нормально умереть.
– Ты так не думаешь, Морган. Не думаешь! Внезапный спазм боли исказил его черты, на мгновение его глаза снова остановились на ней, и его пальцы отчаянно сжали ее руку.
– Сара, – нежно позвал он. Потом он затих, и глаза его закрылись.
– Миси, – послышался голос Кана, и она, пораженная, подняла глаза, когда он проталкивался между Норманом и Уикэмом.
– Помоги ему, – тихо сказала она.
Кан взял ее на свои сильные руки и потащил прочь, хотя она трясла головой и боролась с ним, когда он заставлял ее встать. Уикэм наклонился над телом Моргана. Потом он быстро повернулся к ней, его глаза были полны печали, губы мрачно стиснуты. Он сказал:
– Мне очень жаль. Он умер.
Черное небо и море, казалось, разверзлись и потащили ее вниз, и она услышала, как где-то пронзительно закричала женщина.
Глава двадцать вторая
Заложив руки за спину, Норман стоял у двойного окна и наблюдал за Сарой, которая сидела под деревом и кормила орешками свою противную вертлявую обезьянку. Он оглянулся на мать.
– Думаю, мне нужно поговорить с ней.
– Очень советую, – ответила матушка. – Ты должен быть у лорда Лимбертона в половине девятого. Я увижу тебя там, дорогой?
– Если будешь так любезна, мама.
Леди Шефилд подставила сыну щеку для поцелуя и направилась к двери.
