Жан Поль кивнул.
– И, наверное, стаканчик шерри для моей жены.
Он закрыл книги, с которыми работал.
– Мы могли бы начать покупать этот напиток, который Лем Джо Бартоу продает в нашем округе.
Дайана ездила во Франклин с Руфусом и Пруди за продуктами, и они показали ей ту ферму, на которой жил местный самогонщик и производил свое сомнительное виски.
– Мистер Деверо, на вашем месте я бы не стала пить эту гадость. Вы можете отравиться или еще хуже.
Жан Поль засмеялся и, погладив Дайану по плечу, пошел в комнату своей жены. Девушка выполнила свои обязанности и пошла в маленький коттедж, пристроенный к кухне. Теперь это был их с Шоном дом. Ее муж лежал, растянувшись на кровати. Она подошла и поцеловала его.
– Трудный день, дорогой?
– А? Да. И он еще не закончился. Одна кобыла должна жеребиться сегодня ночью. Поэтому мне, может быть, придется переночевать в сарае.
Она передала ему просьбу Жан Поля и он быстро встал, оделся и буквально проглотил поданный ею ужин. Потом он умылся, причесался и, насвистывая, пошел разговаривать с Жан Полем о лошадях.
А Дайана поднялась на гору и в одиночестве смотрела на луну и звезды. А когда совы завели свои скорбные песни, ей вдруг захотелось присоединиться к ним.
Дайана так и не сказала Шону, что беременна, хотя знала, что скоро это станет заметно и Шон рассердится за то, что узнал об этом последним.
Шон все больше времени проводил со своими любимыми лошадьми, а его жена все свободное время проводила на своей любимой горе. Даже Жан Поль и Аурэлия начали в шутку называть ее горной козочкой.
– Там, где я жила в Ирландии, горы спускаются почти к самому морю. Это так красиво!
Ее сердце кольнуло от тоски по родине, но боль сразу же прошла, как только она вспомнила, что там ее ничего не ждет, кроме еще большей бедности.
– Эта гора почти такая же красивая, как те, что у нас дома! Я люблю этот дуб – такой высокий и гордый. Он стоит там, как одинокий страж. Когда я сидела сегодня под ним, я сочинила песенку.
– Ах, спойте ее, Диди, пожалуйста!
Они все вместе сидели в гостиной, и даже Аурэлия смогла присоединиться сегодня к ним.
– Но у меня нет аккомпанемента.
– Аурэлия может сыграть для вас на пианино.
Аурэлия захлопала в ладоши.
– У меня есть идея получше! Моя мать очень любила музыку и однажды в Испании купила отличную гитару. Я немного умею на ней играть.
Пока Жан Поль ходил за инструментом, Дайана пыталась понять, почему у нее по спине пробежал холодок. Это иногда с ней случалось без видимых причин.
– Вы научите меня играть на ней?
– Ну, конечно же, научу!
Жан Поль принес инструмент, и Аурэлия взяла его в руки.
– Но она так расстроена! – воскликнула она, взяв несколько пробных аккордов.
Как завороженная, Дайана следила за тем, как Аурэлия извлекала из гитары мелодичные звуки.
– Можно, я сама попробую? – взволнованно спросила она.
Аурэлия засмеялась.
– Вы же говорили, что вам нужны уроки! Но, конечно, вы можете попробовать, если хотите. Я слышала, как вы наигрывали на пианино. По-моему, у вас природный дар музыкального слуха.
Как странно! В ту секунду, когда Дайана взяла в руки гитару, в ее голове зазвучали отголоски песни за песней, причем слова некоторых песен были ей просто непонятны. Почти как во сне она начала тихо напевать песню, которая пришла к ней на горе, когда она выкапывала горшки с персиками, закопанные несколько недель назад для того, чтобы сделать бренди. Этот бренди будет сюрпризом для Жан Поля на балу, который они дадут в честь Габриэллы.
Жан Поль и Аурэлия удивленно смотрели на девушку.
– Но это же невероятно! – наконец сказала Аурэлия. – Как вы это сделали?
– Я… я не знаю. Наверно, вы правы. Я просто унаследовала музыкальный слух моей матери.
– Мне очень понравилась эта песня. А вы еще что-нибудь написали?
Дайана знала, что она не может рассказать им о тех странных музыкальных композициях, которые пронеслись у нее в голове, когда она взяла в руки гитару.
– Нет, но я знаю несколько ирландских баллад, которым меня научила моя мать. И еще одной меня научил отец. Ее мне никогда не разрешали петь при публике.
Аурэлия восхищенно засмеялась.
