«Снотингем» – гем или деревня людей Снота.
Отем спросила:
– Снотин – э – что? Гем?
– Да.
– Ага. Продолжай, пожалуйста.
– Оккупированное в девятом веке датчанами поселение стало одним из пяти городов области, где действовали датские законы. После норманнского завоевания норманны основали свой собственный город, который существовал бок о бок с древним саксонским поселением. Они имели раздельное управление примерно до 1300 года. Одна сторона принадлежала енотам, другая – ноттам.
– О… понимаю, – Отем кивнула, стараясь не отстать от Тирсел. – А ты сама кто? Я хотела спросить, откуда ты родом? Извини, – сказала она, когда Тирсел бросила на нее быстрый недоуменный взгляд. – Просто мне показалось, что ты чужая среди этих людей.
Тирсел пожала плечами:
– Ты тоже.
– Я здесь потому… – Отем оглянулась на Барри, который крепко обнимал ствол. – Ему следовало бы повеситься на этом дереве!
Тирсел рассмеялась и, склонившись к рыжеволосой девушке, сказала:
– Я Тирсел Гардиан.
Гардиан? Отем опешила. Гардиан? Она огляделась в поисках мужчины, которого называли Защитником.
– Действительно ли местные люди зовут своего предводителя «Защитник» или мне просто приснился сон? – спросила Отем, глядя, как Тирсел раскладывает какие-то влажные тряпки на грубо сколоченной сушилке.
Но это оказались не тряпки! Это была одежда, принадлежавшая людям, которые изолировали себя в этой необычной лесной общине. Как они выживают здесь круглый год?
– Рейн Гардиан – мой брат, – смеясь, ответила Тирсел.
– Так твоего брата зовут Рейн? А люди называют его Рейном и Защитником? – Отем заморгала. – Это странно.
Небрежно пожав плечами, Тирсел заметила:
– Ничуть не необычнее, чем Отем и Винтер.
В глазах Отем сверкнули искорки смеха.
– Понимаю, что ты имеешь в виду.
– Пусть тебя это не смущает, – продолжала Тирсел, – мой брат появляется под разными именами. Никогда не знаешь, кем он будет в следующий раз. Он такой скрытный. Или хочет создать такое впечатление, – она рассмеялась. – Я уже не знаю точно, как его зовут на самом деле!
Отем сжала губы.
– Дети упоминали имя «Рейн», когда стояли над Барри, мучившимся с похмелья.
–Да – Тирсел резко повернулась и пошла прочь. Совсем как ее брат. Вот и все. Разговор закончен.
Странные люди эти Гардианы. И Тайриан тоже, и Барри, кажется, один из них.
Гоуст исчезла, играя где-то с детьми и позволяя им кататься на себе. Отем криво улыбнулась – ее лошадь тоже станет ей чужой?
Отем встряхнула головой – волосы рыжими волнами заколыхались за спиной. Она обхватила руками плечи, прохаживаясь и рассматривая хижины на деревьях, веревочные мосты и примитивные лачуги и шалаши внизу, которые прятались тут и там, вписываясь в ландшафт и как бы составляя неотъемлемую часть леса.
Грязные лица. Подозрительные лица. Беззаботные лица детей. Голодные младенцы. Причитающие старики. Стонущие люди помоложе, выпившие слишком много прошлым вечером. Откуда поступают запасы эля? Может, «поставляет» какой-нибудь незадачливый монах по пути в аббатство? Осталось ли все так, как во времена Робина Гуда? Ноттингем по-прежнему обкрадывает бедняков, а потом лесные обитатели грабят Ноттингем и возвращают награбленное беднякам? Но не существует больше ни принца Иоанна, ни короля Ричарда, ни поднимающихся против него врагов. Есть король Генрих, но он сражается за пределами страны, заявляя права на честь Франции. – Лесные братья, должно быть, считают Гардиана святым, кем-то вроде покровителя своего племени. Интересно, с улыбкой подумала Отем, а кто их духовный наставник?
Она вспомнила монаха в кольчуге. Или это был золотистый рыцарь Тайриан? Конечно же, в ту ночь, когда Барри гнался за ней по лесу, она наткнулась на Защитника и его людей.
Где тот добродетельный монах? Тайны леса только сгущались. Девушка догадывалась, что все секреты связаны с Рейном Гардианом, или Защитником, и его многочисленными именами.
Сколько их у него? Сколько личин, под которыми он появляется?
Ага, подумала Отем, следует более внимательно рассмотреть Барри. Клубок тайн начинал распутываться, по крайней мере, частично.
– Она уже обнаружила ключ к разгадке, – говорил Рейн своему кузнецу и другу Расселу Коуртени.
– Почему ты так носишь волосы? Это ужасно некрасиво!
Никакого ответа.
– Так почему же? – Рассел показывал на голову Рейна. – А, позволь мне ответить за тебя. Полагаю, один из твоих маскарадов. Ты, наверное, пытаешься скрыть свое истинное лицо от этой девушки.
– Твое предположение верно. Чем меньше она знает, тем безопаснее для нее самой. Скажи-ка, Расе, почему ты вырядился в такое рванье и грязные доспехи? Разве нет у тебя одежды получше и черных лат? В конце концов, рыцарь ты Генриха или нет? – насмешливо спросил Рейн.
– Ты знаешь так же хорошо, как и я, что с черными латами, Рейн… Когда ты так отвратительно зализываешь назад волосы, ты выглядишь почти так же безобразно, как твой Барри.
– Угу, – промычал в ответ Рейн.
– Так почему бы тебе не бросить имя «Барри»? Зачем оно тебе вообще нужно? Почему ты прячешься или что-то скрываешь от рыжеволосой девушки?
– Бог мой, так много вопросов! Ты напоминаешь мне кумушку-сплетницу.
– Ответь мне, друг. Ты что-то скрываешь от всех нас. Что это за тайна?
– Хотелось бы мне самому знать свой секрет, – сказал Рейн.
– Продолжай, – насмешливым тоном попросил Рассел.
– Ха! Драгоценности, много драгоценностей, Расе. Особенно одну из них надо сохранить в тайнике. Я не могу рассказывать всем в лесу.
– Мне ты можешь доверять, Рейн.
– Еще раз – ха! Я могу доверять тебе настолько, насколько далеко могу отшвырнуть тебя.
– Ты уже делал это. Мы бросали друг друга через всю комнату. Помнишь, когда мы напились, и дело кончилось в лондонском поместье Ровены?
– Не напоминай, – простонал Рейн. – Я до сих пор не могу забыть этот затхлый запах каменных стен.
– Когда ты так гримасничаешь, то невольно наводишь на мысль о Барри Жеро, – густые брови Рассела сошлись над переносицей, придавая лицу свирепый вид. – Боже мой! Что за запах грязи и пота! Не мог выдумать кого-нибудь поприличнее! А, кстати, где ты был последние четыре месяца?
– Опять ты за старое, Расе! Я помогаю девушке разыскать одну из ее сестер. И если ты хочешь поговорить о тайнах, то у этой девицы их пруд пруди!
Рассел рассмеялся:
– Вдобавок к травам, семенам и прочим безделушкам? Женщины, да и Тэтчеры, считают ее колдуньей.
– Отем Мюа не колдунья. Я четыре месяца путешествую с ней, а до этого я знал ее в Сатерленде. Кстати, где твоя монашеская ряса?
– По-прежнему со мной.
– А у Тайриана?
– И у него тоже. Рейн ухмыльнулся:
