Тайное сокровище

я помню, кое-что помню…

Шок, вызванный убийством родителей, стер из памяти Отем большую часть прошлого, но сейчас оно крошечными обрывками возвраща­лось к ней.

– Каким был твой замок? – спросил Барри. Отем задумалась на минутку, прежде чем нашла спрятанный в глубине памяти ответ:

– Я помню спиральную лестницу в башне. Я подбегала к ней, поднималась по узким ступе­ням в свою комнату в главной башне замка. Комнаты, отведенные мне и сестрам, были уютными и находились далеко от главного зала. Каждая из нас имела право и возможность по­быть одной, – Отем рассмеялась, и мы ревниво оберегали эту привилегию. Наши горничные были единственными, кому разрешалось вхо­дить в наши покои.

– А как выглядели комнаты? – поинтере­совался Барри.

Отем помолчала, потом разразилась потоком слов:

– Обставлены они были просто: узкая кро­вать, стол, под окном сундук для одежды. Ах да, скамеечка для ног, обтянутая нашими люби­мыми цветами, на моей был зеленый бархат. Я помню свою служанку – Джудит была пример­но нашего возраста. Ее привезли из какой-то деревни, лежавшей где-то за дубовой рощей.

– Но где это? – спросил Барри. – В Анг­лии? Во Франции? – он покачал головой. – Вообще-то, очень напоминает Францию.

– Францию? – Отем приподняла темную бровь. – Гм… довольно странно. У меня тоже возникало ощущение, будто замок Уиндраш на­ходится не в Англии, а в какой-то другой зеле­ной стране. Но нет, он должен быть в Англии. Наверное, на севере.

– Какую фамилию носила Джудит?

– Я не могу вспомнить. Кое-кто говорил, что она незаконнорожденная дочь Скардона. Сирота. Она жила у одного человека, тоже имев­шего дочь, но он был беден, и еды не хватало на всех. Джудит повезло, что ее взяли в услуже­ние. Насколько я помню, беда ее состояла в том, что она оказалась слишком прямой и от­ кровенной. Из-за этого Ричард чуть не отослал ее назад к отцу – настоящему отцу, отврати­тельному Скардону.

Сейчас Скардон мертв, его грешную жизнь оборвал Орион Сатерлендский с помощью своей жены Элизабет, которая изготовила специаль­ный щит, ослепивший Скардона, когда тот уже готовился убить Ориона. Элизабет Джел была той самой женщиной, что приютила Отем после того, как Орион спае девочку от людей Скардона.

Барри поглядывал на молчавшую девушку, откровенно любуясь ею. Отем сделала движе­ние, от которого длинные рукава плаща затре­петали, как темно-фиолетовые стяги на поры­вистом ветру. Их глаза встретились в долгом взгляде, сокровенном, как шепот. Потом девуш­ка встала и без единого слова скрылась в палатке.

Мужчина, оставшийся в одиночестве, посмо­трел на подгоревшего кролика и пожал плеча­ми. Затем присел возле костра и приступил к трапезе, поглядывая на печальные блики, кото­рые отбрасывала мерцающая свеча на полотня­ную стену палатки.

Он мог рассказать ей.

Он должен рассказать ей.

Но он не осмеливался.

Еще не время.

Отем носила в сумке несколько редких пре­красных монет, иглу, разноцветные нитки и кучу других мелочей. Во второй сумке лежали травы, которые она собирала всю дорогу на слу­чай, если им понадобится лекарство или встре­тится кто-нибудь, кому не помешало бы целеб­ное снадобье; там же Отем хранила семена, со­бранные на своем личном огороде в Сатерленде.

В полдень они остановились перекусить. Барри сегодня был молчалив и исчезал в лесу дольше обычного. Лес редел по мере приближения к Лондону и теперь представлял собой ро­щицы небольших деревьев и заросли кустов, разбросанные тут и там. На свои деньги Барри купил немного хлеба и сыра у одного пастуха, Отем отнесла продукты к камню на обочине до­роги. Расстелив запасной дымчато-серый плащ, она села на нагретый солнцем камень и приня­лась за еду.

Вернулся Барри, девушка посмотрела на не­го, но не спросила, где он был.

– Мы обойдем Лондон, – сказал Барри, – если только ты не хочешь остановиться здесь и поспрашивать о сестре. Что такое, госпожа? – он заметил, что Отем к чему-то прислушивает­ся, закинув голову и прищурив глаза.

– Ты слышишь?

– Ага, – сказал, наконец, Барри. – Лоша­ди. Их много. Они идут сюда, госпожа, – он рассмеялся. – Все в порядке. Мы приближаем­ся к Лондону, вот и все. Вокруг этого города оживленное движение – одни едут туда, дру­гие – обратно.

– Я хочу спросить этих людей.

И Отем пошла навстречу всадникам.

– О чем спросить? – почти выкрикнул Бар­ри, наблюдая, как рыцари натянули поводья скакунов, когда девушка взмахнула рукой, де­лая им знак остановиться.

«Храбрая женщина», – подумал Барри, вы­тирая пот со лба.

– Сейчас узнаешь, – только и ответила Отем. – У меня пара вопросов, – обратилась она к грузному рыцарю, который улыбался так, будто вид девушки доставлял ему огромное удо­вольствие. – Не видели ли вы красивую девуш­ку с белоснежными волосами? Она довольно высокая… нет, невысокая… по-моему.

Барри закатил глаза. Королевские рыцари посчитают ее слабоумной: она принялась демон­стрировать все признаки, которые напоминали сестру-близнеца.

– У нее маленькие изящные ножки, как и у меня, – говорила Отем, выставляя одну ногу в кожаном башмаке, чтобы им было виднее. По­слышались смешки, но она продолжала с боль­шим трудом описывать сестру, которую не виде­ла семь лет. – Сейчас это, наверное, взрослая женщина более прекрасная, чем луна и звезды.

– Я видел такую женщину, – произнес один из рыцарей, выглядевший гораздо серьез­нее остальных своих спутников.

– О! Где? – Отем вцепилась в поводья его лошади, подняв умоляющие глаза на рыцаря. – Где Вы видели мою сестру?

– В монастыре. Полагаю, она собиралась постричься в монахини. Ее привезли в аббатст­во, откуда переправили в Ноттингский мона­стырь, а потом… хм… в Уитби.

Другие рыцари смотрели на него с удивле­нием, и, отвечая на немой вопрос, он пояснил:

– Невозможно забыть такую девушку, как она! Она прекрасна и застенчива, как только что распустившийся нарцисс, а волосы ее похо­жи на сверкающий белоснежный атлас.

– Это она! – Отем с трудом удержалась от соблазна поцеловать рыцаря. На мгновение ра­дость ее померкла, но потом вновь разлилась горячей волной.

– Почему ее привезли в монастырь? Навер­ное, вначале ее похитили какие-то дурные люди?

– Несомненно, – подтвердил рыцарь. – Она лишилась всего. Ей некуда было идти.

– Итак, ее доставили в монастырь, – всту­пил в разговор Барри, и все глаза обратились к нему. – Как удостовериться, что это одна и та же женщина? И Вы, кажется, затрудняетесь сказать, в каком именно монастыре она сейчас находится?

От его слов новая тревога забилась в сердце Отем.

Рыцарь ответил, показывая рукой на девушку:

– Их можно было бы принять за близнецов, если бы не цвет волос. Кажется, я вспомнил: это был Кирклейский скит! – закончил рыцарь, глядя на огненные волосы Отем.

Девушка энергично кивнула красноречивому рыцарю:

– Это, должно быть, моя сестра. Обнаружив у одного из рыцарей незатянувшуюся рану, Отем приготовила ему особый чай из луговых трав, дала с собой листьев с указани­ями, как их заваривать, и попрощалась со всад­никами.

– Ты была с ними очень мила, – сказал Бар­ри, бросая на нее странный взгляд. – Почему?

Отем поспешно укладывала пожитки, чтобы продолжить путешествие.