— Не стоило им этого делать, — заметил Скорпион. — Их преемники — Даждьбог, Перун и компания — явно не справились со своей работой.
Травница кивнула.
— Но и сейчас сила Рода в этом мире велика. Если очистится душа Оксаны — пусть даже не полностью — сможет она вернуть к жизни близких Петра и друга его. А древнее святилище в этом поможет.
Старушка задумалась.
— Только не знаю я, как убедить ее. Слишком ожесточилось сердце полудницы.
Хорс усмехнулся.
— Это уже оставь мне.
— Тогда слушай. Велигор рожден простым человеком. Колдуном он стал только со временем. Сила его — не в нем самом, а в том облаке зла, которое он вокруг себя собирает.
Скорпион кивнул. Ему захотелось присесть на один из камней — слишком уж долгой была дорога — но он не решился, опасаясь обидеть этим Рожаниц.
Даже лавочек вокруг не догадались поставить. Не удивительно, что люди перестали им поклоняться.
— Для того, чтобы Велигора одолеть, надо войско его бесовское уничтожить. А когда чудо великое произойдет, и люди, умерщвленные им, к жизни вернутся — вся сила колдуна и вовсе уйдет.
— Он погибнет? — спросил Скорпион.
— Не знаю. Ведомо мне не все. Но творить зла уже долго потом не сможет.
Нимфа лежала, закинув стройные ноги на резную верхушку кровати, ее рука расслабленно опустилась к полу. Хорс остановится в дверях, окинув взглядом ее полуобнаженную фигуру, потом вошел.
«Действительно ли она так плохо себя чувствует», — подумал он, — «или притворяется, чтобы покрасоваться передо мной?»
Хорс хорошо знал, что женская красота может быть опасным оружием, а в умелых руках — смертельным. Нимфа же казалась самим воплощением желания и страсти.
Здесь Скорпион споткнулся, пытаясь понять, как от возвышенных мыслей о красоте тут же перескочил к сексу и плотским удовольствиям. Но слова Оксаны не дали ему разрешить столь занимательный вопрос.
— Я выгляжу погано? — спросила она, с трудом шевеля губами.
Если напрашиваешься на комплимент, сестричка, то сильно обломаешься.
— Верно, — подтвердил Хорс. — Не думал, что полевые нимфы могут походить на шлюх после хорошей попойки. Но ты развеяла мои иллюзии.
— Ты скотина… — пробормотала девушка.
Она попыталась подняться, но боль тут уже ударила ей в голову, прокатилась по позвоночнику, заставив снова опуститься на кровать.
— Что со мной произошло? — спросила нимфа. — Я смутно помню, ты относил меня к травнице.
Скорпион задумался о том, отчего женщинам так нравится называть мужчин бранными словами — от «скотины» до «дурачка», а потом вести себя так, словно брошенное в лицо оскорбление вполне в порядке вещей.
To, что Хорс только что сам сравнил полудницу со шлюхой, как-то прошло мимо его внимания. Как всегда, впрочем.
— Я не врач, — ответил он. — И во внутренностях у нечисти не привык копаться. Но травница говорит, что силы у тебя слишком много. Ты пока с ней не справляешься. Перегруз произошел.
— Перегруз с лошадьми бывает, — бросила Оксана. — А жеребец у нас ты. Слушай, помассируй мне плечи. И шею.
Иногда Скорпиону было даже жаль, что на пальце у него невидимое кольцо-переводчик. Порой становилось любопытно, чем в древние времена называли такие вещи как, например, массаж.
Хорс пересек комнату. Оксана медленно поднялась, и он уселся в изголовье кровати.
— И часто у тебя бывают такие приступы? — спросил он.
Его сильные, умелые пальцы осторожно дотрагивались до ее горячего тела. Скорпион был опытным любовником, и мог привести женщину в экстаз простыми прикосновениями.
Но, и как почти все в его жизни, это умение не приносило ему ни радости, ни удовлетворения. Во- первых, он еще не встречал партнерши, которая могла бы так же ответить на его ласки. А во-вторых, всякий раз становилось ему немного скучно и мерзко — понимал он, что теряет время на тех, кто этого совсем не достоин.
Могло показаться странным, но с Оксаной Хорс этого не испытывал. Он чувствовал, как девушка медленно тает под его руками, становясь податливой, как раскаленное железо — и ему это нравилось. Впрочем, удивляться не стоило. Он ублажал Оксану не ради нее самой, а для достижения своих целей. А в таких случаях приятно и постараться.
— Так часто тебя вот так вырубает? — спросил он. — Ты не ответила.
— Стоило тебя тогда кастрировать, — пробормотала Красавица. — Ты ведь сейчас только об одном думаешь. Как воспользоваться моей слабостью и голову мне снести. А старушенция тебе с радостью поможет. Она только с виду добренькая, а в душе только и видит, что меня на костре.
Вначале Хорс усмехнулся, подумав о том, насколько нимфа ошибается в травнице. А потом пришла ему в голову другая мысль — может, полудница и права? Кто знает, что творится в голове у старой отшельницы. Может, давно она умом тронулась. Или служит силам, более черным и страшным, чем Велигор или Оксана.
Скорпион поздравил себя с тем, что старый его принцип «Никому не верь, сначала стреляй — потом задавай вопросы» оказался верным и в этой необычной стране. Вернее, времени.
— Мне нужны союзники, — ответил он, и так резко наклонил голову нимфы в бок, что та вскрикнула. Потом тело ее расслабилось, и она удовлетворенно вздохнула. — Сильные и надежные, а не припадочные.
— Старухе не верь, — поспешно произнесла Оксана, и было что-то детское и невинное в этой ее жалкой попытке интриговать. — Она никому не друг. Только с водным духом и общается, извращенка старая.
Чем могли заниматься старушка и обитатель источника, что заслужило бы такую резкую оценку — Скорпион не знал, да и выяснять не собирался.
— Травница тебя не жалует, это точно, — сказал он.
Нимфа теперь наполовину дремала, устроившись на больших пуховых подушках. Но Хорс прекрасно понимал, что, тем не менее, сквернавка чутко ловит каждое его слово.
— Но Велигора она не любит еще больше, — продолжал он. — Поэтому открыла мне тайну, как его можно победить.
Оксана резко выпрямилась, словно и не лежала только что, почти полностью погруженная в сон. Нимфа с удивлением осознала, что боль в теле прошла — пальцы Хорса и в самом деле оказались волшебными.
— Говори, — приказала она. — И почему это старая через тебя решила общаться? Дипломат еще нашелся.
Скорпион хмыкнул. Зачем нимфа велела ему говорить, если потом сама же выдала целую тираду? Впрочем, люди всегда так нелепо поступают, потому-то Хорс и сторонился компании.
— Травница не знала, что у моей прекрасной госпожи такие большие проблемы со здоровьем.
Он мягко, но властно заставил Оксану принять прежнее положение и продолжал нежно массировать ей плечи.
При слове «госпожа» в слове его не было ни сарказма, ни даже капли иронии. Скорпион был умелым притворщиком, и целиком растворялся в каждой роли, которую играл.
Это не мешало ему мгновенно сменять маску, когда наступал нужный час.
— Старушке не хочется, чтобы Велигор узнал о твоей… Скажем так, маленькой заминке. Тогда он уничтожит тебя. Поэтому она хочет, чтобы ты нанесла удар первой.
