И был наконец перевал, и на перевале ласкал их наконец холодный ветер, долгожданный после недавней духоты.
— Вот что, враг, — услышал волк перевод попугая, — здесь больше нет друзей и врагов. Я намерен выжить. Другом ты мне быть не можешь, а враг ты тем, с кем я врозь.
— Я тоже намерен выжить.
Волк ответил и удивился; еще недавно он такой уверенности не чувствовал.
— Мы займем перевал и будем грабить путников. А тем временем надо вызнать, где за хребтом есть поселения твоих или моих… — попугай остановился. — Чушь, чушь! Кого вы тут вдвоем ограбите, караван из тридцати крокодилов? Или стаю орлов?
Попугай опустился на землю между волком и тигром и принялся важно ходить между ними, всем своим миниатюрным видом выражая глубокое знание дела.
— Тр-р-р-р!!! Вы не понимаете своей ценности, вы оба! Вы независимые представители двух боевых народов, союза племен и сообщества кланов. Вы нужны… И знаете, зачем? Вам с радостью дадут приют… Сейчас, сейчас всё расскажу.
Перемежая рычание с лаем, потрясая суетливым хохолком, попугай объяснил, как очутился — чисто случайно в нужное время в нужном месте! — на берегу реки в ветвях.
Царство слонов и морская республика…
Они решили объединиться…
Или — договориться.
В строжайшей тайне.
Попугай был избран посредником, он не совсем переводчик, вернее не только переводчик, но и, как бы сказать, искатель. Ему поручено найти волка и тигра, желающих отправиться в царство слонов и оттуда на китовый берег…
Трудно найти такого волка, чтоб не труса, чтоб бойца. Трудно найти тигра, или льва, или гепарда, кого-то из кланов. А раз уж они оба в таком отчаянном положении, то судьба велит им не побояться, решиться и отправиться в далекую даль…
Волк услышал рычание и потребовал:
— Переведи!
— Он спрашивает, что может быть общего у слонов с китами. А откуда я знаю? Но слоны придают огромное значение этой встрече, они отбирают мудрейших носителей хобота для посещения китового берега.
— Зачем им я? — пролаял волк.
И рычание, громче обычного, отдалось вторым вопросом: «Зачем им я?»
— Они желают, чтобы на встрече присутствовали все виды разума.
Два изгнанника глотали ветер перевала, избегая глядеть друг на друга. Неведомая дорога расстилалась перед ними. Вчера каждый имел будущее, более-менее представимое, с вариантами, а сейчас вместо будущего разлеглась эта дорога, и пустое настоящее подталкивало к ней, заставляя преодолевать соблазн подманить попугая, поймать его и съесть.
Оба сильней всего хотели, чтобы ничего этого не было.
Но это было.
Перевал остался позади, родная степь осталась еще дальше, и долгий путь, без раздумий, а потому без печали, словно новая родина приютил изгнанников. Они жили в движении, загоняя себя до предела, и бессмысленное существование, протекая на грани сил, обретало тень смысла.
Попугай не поспевал за ними, он не мог лететь в воздухе так неутомимо, как волк с тигром могли бежать по земле, ему приходилось отыгрывать расстояние, срезая углы, пока изгнанники огибали холмы да озера.
В сущности, ничего не происходило. Кроме одного, весьма важного: волк и Одинокий Воин узнавали речь друг друга.
Вернее, это волк изучал рычание, оно было ему ближе, нежели лай с воем (двойной диалект) отшельнику клана. Попугай еще требовался, но в критической ситуации волк понял бы «Стой!» или «Вперед!» Одинокого Воина.
Дни сливались в ночи…
«Какая Луна! — думал волк. — Белая и круглая! А я еще жив…»
«Какая Луна! — думал Одинокий Воин. — Рыжая и вытянутая…»
Настало очередное утро, и попугай сказал недовольным тоном:
— Друзья соратники! Разговорчик есть…
Как выяснилось, они достигли земель, за которыми почти-почти, можно сказать, что и начинается, во всяком случае недалеко или совсем близко вожделенное царство слонов. Однако, прежде чем попасть туда, следует оставить позади полосу крокодилов.
Эти сволочи контролируют все торговые коридоры.
И есть два варианта: пробираться между истоками двух рек… Или же рвануть вплавь сейчас, напрямик, рассчитывая, что эти негодяи никого не ждут в родном разбойничьем логове.
Дело в том, что крокодилы пользуются услугами зубных врачей из рода попугаев… Правда, другой семьи, однако можно попытаться их отвлечь. Зубной врач берет три своих веса золотом. Если объявить два… или полтора… окрестные речные стражи забудут обо всем и поспешат за своими родственниками, у них вечно проблемы, они жрут что попало!..
Волк молчал.
И вдруг Одинокий Воин молниеносно прыгнул…
— Тр-ррррррр-рррр! Что, что, что???
Переводчик, искатель, врач-самозванец сжался в его лапе, стараясь не касаться смертельных когтей.
Одинокий Воин прорычал тише обычного, очень коротко:
— Я не умею плавать.
Волк вскинул голову:
— Ты не можешь переплыть реку?
— Нет.
— А как же… Как же тогда? Как же! — заверещал переводчик, с еще большим ужасом услыхавший, что волк правильно, по-кошачьи прорычал вопрос. — Как же перенести
мне вас, соратники мои возлюбленные, на обетованный наш берег, где царство слонов ждет гостеприимной землею, прекрасной страной…
— Думай!
Волк отчетливо представил засаду между истоков двух рек, армию зеленоспинных чужаков, они-то не знают гостеприимства, их не обойти.
Надвигались очередные сумерки, а попугай застыл недвижимо в небрежном объятии тигровой лапы.
— Даже когда ты меня отпустишь, я не смогу лететь сразу, — сообщил он в десятый раз за прошедшее время.
Все молчали.
— Послушай… — прорычал наконец в наступающей тьме Одинокий Воин. — Твои сородичи устраивают поединки ради забавы, так?
— Редко. Молодые соколы до линьки могут забавляться…
Жалобный высокий звук прервал ответ переводчика.
— Не ври, а то я сожму сильнее. Не успеешь сказать правду.
— Спрашивай.
— Вы устраиваете драки чужаков, за деньги. Ради забавы, но до смерти. Пленных или подобранных.
