'По дороге в Рай…'

Ищем у воды прощенья небес,
А черти, знай, мутят воду в омуте,
И стало быть, ангелы где-то здесь.

Вольному - воля,
Спасенному - боль.

Но в комнатах воздух приторный.
То ли молимся, то ли блюем.
Купола в России кроют корытами,
Чтобы реже вспоминалось о Нем.
А мы все продираемся к радуге
Мертвыми лесами да хлябью болот,
По краям да по самым по окраинам,
И куда еще нас бес занесет?

Вольному - воля,
Спасенному боль.

Но только цепи золотые уже порваны,
Радости тебе, солнце мое!
Мы такие чистые да гордые
Пели о душе, да все плевали в нее.
Но наши отряды ох отборные,
И те. что нас любят, все смотрят нам вслед,
Но только глядь на образа, а лики-то черные,
И обратной дороги нет.

Вольному - воля,
Спасенному - боль…

Кстати, этот текст интересен еще и тем, что изобилует цитатами. Долгое время считалось, что скрытые и явные цитаты в текстах - прерогатива БГ, что сам Борис Борисович любил подчеркивать. В 'Сумерках цитаты вскрывают три временных пласта, и поэтому, наверное, воспринимается эта песня почти как фольклорная, народная, ибо и в фольклоре день нынешний, вчерашний и отстоящий на века сливаются воедино, а потому и не умирают создания гения народного.

В 'Сумерках пласт сегодняшний - цитата из любителя цитат БГ:

И те, что нас любят, все смотрят нам вслед…

Еще один атрибут дня нынешнего или почти нынешнего - полемическое обращение к поэзии Владимира Семеновича Высоцкого, который пел:

Купола в России кроют чистым золотом,
Чтобы чаще Господь замечал.

У Кинчева эта же тема, но он, восприемник идей и духовных поисков Высоцкого, уже утратил часть его иллюзий, поэтому в 'Сумерках'

Купола в России кроют корытами,
Чтобы реже вспоминалось о Нем…

Я помню, в одном из своих интервью, когда речь у нас зашла о Высоцком, Костя сожалел, что ему при жизни Владимира Семеновича не удалось с ним поговорить.

Пласт вчерашний, отстоящий от нас во времени более чем на пятьдесят лет, - это перекличка с поэзией Сергея Александровича Есенина. Еще одного поэта, духовная близость с которым у Кинчева очевидна. Их роднит одно и то же желание 'повенчать' 'розу белую с черной жабой'.

В стихотворении Есенина 'Мне осталась одна забава…' есть строчки:

Но коли черти в душе гнездились,
Значит ангелы жили в ней.

У Кинчева:

А черти, знай, мутят воду в омуте,
И, стало быть, ангелы где-то здесь.

И наконец, пласт древний, вековечный в 'Сумерках' отражен в рефрене, но не впрямую, не дословным цитированием русской пословицы, а преломлением через собственное 'я', через свое понимание пути, на котором обретается очищение, спасение:

Вольному - воля,
Спасенному - боль…

Здесь мотив обретения истины через страдание - извечный мотив христианства, извечная тема русской культуры - у Кинчева обрел свои четкие очертания в начале 1987 года.

А осенью того же года появились песни-начертания судьбы, песни-предчувствия.

Я помню, в ту пору, когда в полном разгаре была психологическая война, которую в газете '333' Анатолий Гуницкий именовал 'Дело Кинчева', на встрече со зрителями в кинотеатре 'Охта' БГ говорил, что, если долго призывать беса, он не замедлит явиться, имея в виду Костю Кинчева и его ситуацию.

Но я думаю, Борис Борисыч был неправ. Да, Кинчев любил иногда говорить о том, что хочет 'искусить