нянек на задание не ходят…
– Кто мог подумать, что тут их целая банда! – вставил Калинин.
– Чудесно, – деревянным голосом сказал Рыков. – Выходит, мои распоряжения не выполняются…
Он снял душный шлем, огляделся. Взял с приборной панели оставленную кем-то мятую пачку сигарет, закурил, разглядывая подчиненных. Самое время устроить разнос, подать рапорт, пригрозить трибуналом. Но, по совести говоря, он сам виноват. Хотя бы потому, что начальник в ответе за всех. И если ему с самого начала не хватило жесткости – остается пнуть лишь себя самого. С другой стороны, никто из своих не погиб – и это само по себе удача.
– Хорошенькое вышло повышение по службе, – усмехнулся Рыков. – Обещали спокойную, скучную работу – знай себе, гоняй подчиненных. А что вышло? Если раньше я спасал лишь собственную шкуру, то теперь собственноручно должен вытаскивать из дерьма целый отдел?
– Можно было спецназ вызвать, – осторожно предположил Ефимцев.
– Мне еще спецназовцев спасать не хватало… – мрачно отозвался Рыков.
Подчиненные странно уставились на начальника отдела, лица у них вытянулись.
– Шучу, – сказал Рыков. – Спецназ очень даже помог бы. Только, вот, времени не было.
Рыков бережно разгладил на плоской панели пульта изорванный и мятый исполнительный лист.
– Никто не хочет расставаться с тем, что считает своим, – задумчиво произнес он. – Исполнительный лист для них – всего лишь бумажка. Знаешь, почему одни судебные решения исполняются, а другие нет? В чем сила вот этого исполнительного листа?
Он ободряюще посмотрел на Галкина. Тот, безусловно, проштрафился. Но нельзя ему дать погрузиться в самобичевание. Все мы совершаем ошибки.
– В чем? – нервно облизав сухие губы, спросил Галкин.
Рыков крепко сжал железный кулак, продемонстрировал бандиту. Тот судорожно сглотнул.
– Во мне, – сказал Рыков. – Я и есть исполнительный лист.
Подмигнул обалдевшим подчиненным, добавил:
– Что-то я утомился. Приберитесь здесь, а я отдыхать буду. Надо, все-таки, наконец, ощутить, что это такое – повышение по службе?
Нянька с пушкой
Как известно, приказы не обсуждают. Но на этот раз Рыков с удовольствием бы повздорил с начальством, даже рискуя получить взыскание.
Это задание с самого начала было ему не по нутру. Но, знай он, какой головной болью все обернется, пожалуй, предпочел бы залезть в логово к бандитам с перочинным ножиком в руках. Он давно подозревал, что исполнительное производство по семейным спорам – не его сфера. Правда, до сих пор в этом не удавалось убедиться: не позволяла его давняя специализация по особо опасным делам.
До сегодняшнего дня.
– Запомни, – сказал тогда директор. – Ты должен доставить на Землю не простого мальчишку…
– А что в нем такого непростого? – пробурчал Рыков. – Он, что же, писается трехметровой струей?
– Живописно, – признал старик. – Но это вряд ли. Но, сам понимаешь, он наследник. И наследник довольно серьезного состояния. Вопреки судебному запрету, мамаша забрала его и умотала на Марс. Отец в ярости, и если дело не решится в законном порядке, боюсь, начнется поножовщина. А поножовщина между земными и марсианскими кланами – это уже политика…
– Все ясно, – сказал Рыков. Его не интересовали подробности. Хотелось побыстрее разобраться с этим «сопливым» делом. – Мать с ребенком уже на Марсе?
– В том-то и дело, что еще нет, – сказал директор. – Они летят рейсовым, и у нас все шансы перехватить беглецов еще до того, как они попадут под юрисдикцию Красной Гавани.
– Перехватить лайнер? – Рыков приподнял надломленную шрамом бровь. – Мы изобрели телепортацию? Или мне дадут скоростной крейсер?
– Яхту, – коротко сказал старик.
– Интересно… – произнес Рыков, выжидающе глядя на старика.
– Самую быструю в Системе, – продолжил директор, любуясь реакцией Рыкова.
– Так вот, чье это чадо… – медленно проговорил пристав.
– Вот именно, – едва заметно кивнул старик. – Теперь ты понимаешь, какова цена вопроса?
Истинную цену вопроса удалось понять только при встрече с «потерпевшим» на бетонной площадке частного космодрома. Обманутый отец не выглядел расстроенным. Скорее, взведенным и настроенным на драку. От чего его, видимо, удерживала пара матерых адвокатов, тенями маячившими за спиной высокой фигуры, известной всем и каждому из медийных каналов. Триллионеров на Земле не так много, и уж более – столь скандально известных.
– Вы и есть тот самый Рыков? – довольно фамильярно похлопав его по плечу, поинтересовался истец.
– Наверное, тот самый, господин Рабович, – сдержанно ответил пристав.
– Мне много про вас рассказывали… – вкрадчиво заговорил Рабович, но Рыков оборвал его:
– Уверен, много насочиняли. Каждая минута нашего разговора – миллион километров, удаляющих от нас вашего сына.
– Да, да, конечно! – спохватился триллионер. Сделал знак адвокатам. Рыкову протянули плотный пластиковый конверт. – Здесь исполнительный лист. Надеюсь, вы сделаете все, как полагается. В этом случае, будьте уверены: вы оцените мою благодарность…
– Яхта готова к взлету? – не слушая Рабовича, быстро спросил Рыков, осматривая единственную машину на этом посадочном поле.
Сказать, что яхта была хороша – значит, ничего не сказать. Она была прекрасна – как раз настолько, чтобы сохранить идеальные пилотажные качества и не потерять своего главного назначения: вызывать жгучую зависть. Причем не только со стороны простых смертных, но и у других членов «клуба избранных» – обладателей баснословно дорогих космических яхт. Тонкий серебристый корпус, перетекающий в атмосферные плоскости, заточенные до остроты бритвы, столь же тонкие и изящные иглы сенсоров и антенн, подсвеченный мерцающими огнями овал люка с ниспадающими, будто в воздухе повисшими, невесомыми ступенями трапа. Да, дизайнеры поработали на славу. Хотелось верить, что и ходовая часть не подведет. И машина оправдает известное каждому школьнику имя.
«Серебряная Пуля»
– Да, да, конечно! – закивал истец. – Пилот уже на борту…
– Пилот не нужен, – отрезал Рыков.
– Как скажете, – не стал спорить Рабович. – Уверен, мы с вами сумеем проучить эту стерву!
Рыков бросил на истца короткий, чуть удивленный взгляд, сухо заметив:
– Я полагал, вы желаете вернуть сына. В исполнительном листе нет ни слова про то, чтобы «проучить стерву».
И не желая продолжать этот неприятный разговор, быстро поднялся на борт, разминувшись на трапе с отозванным пилотом. Пилот с сомнением посмотрел на Рыкова, но тому было плевать: с этим классом космических аппаратов пристав был хорошо знаком. Пилотаж в ходил в систему подготовки, а соглядатай истца на борту ему совсем не нужен. Кроме того, каждый гражданский рядом с носителем Жетона Всевластия – потенциальный труп. К чему бессмысленные жертвы?
Одно только ощущение от пилотирования «Серебряной Пули» могло компенсировать все неприятные стороны этого задания. Правда, рейсовик удалось нагнать, когда до марсианской орбиты ему оставалось не более часа полета: корабль уже вошел в фазу торможения. Проблем с переходом на борт лайнера тоже не возникло: едва ворчливый кэп узнал, что стыковки требует обладатель Жетона, как он тут же заткнулся и распахнул створки посадочной палубы. Автоматика загнала яхту в ангар, рядом со штатными спасательными средствами, и Рыков перешел на палубу бизнес-класса.
Найти нужную каюту тоже не составило труда. Но, едва он собрался коснуться видеопанели у легкой сдвижной двери, что-то его остановило. А когда одолевают сомнения – лучше войти без стука.
С хрустом слетел выдранный электронный звонок, отправляя тревожный сигнал службе безопасности. Плевать: слишком мало времени осталось до встречи с марсианскими пограничниками. Наверняка беглянка успела подготовить отступление, и на марсианской территории расклад сил будет уже не в его пользу.
