— У нас говорят: «Спешка — мать ошибок», — согласился глава посольства, и на том дискуссия была окончена. Аэропорт — значит, аэропорт.
Залитую солнечным золотом взлётно-посадочную полосу давно очистили от самолётов, даже правительственных. Главам государств и их сопровождающим предоставлялись для посадки аэропорты Запорожья, Харькова, Донецка и Полтавы, после чего их — уже не на персональных автомобилях, а на комфортабельных автобусах, группами! — везли в Днепропетровск. В здании аэровокзала и на полосе засело такое количество репортёров, что с лихвой хватило бы на открытие олимпиады. И это только те счастливчики, которые получили аккредитацию. «Больших шишек» было столько, что на всех едва хватило места. Главы мелких государств не без зависти косились на лидеров «большой восьмёрки», которым предоставили персональные кресла, да на ходившего именинником президента Украины, неожиданно для себя ставшего одним из героев дня. Внимание журналистов было приковано к ним. Крыша здания ощетинилась мобильными спутниковыми антеннами: прямая трансляция на весь мир, как-никак. Но время от времени камера какого-нибудь канала выхватывала из толпы троих — мужчину и женщину средних лет, и стриженую под каре старуху. Эти трое не замечали ни ненавязчивой охраны в штатском, ни своих новеньких одежд модных фирм, кои достались им в качестве подарка от главы государства, ни самого этого главы, ни нервной суеты вокруг. У них была одна терпкая радость на троих. Терпкая — потому что замешана на многомесячной боли. И именно они, а не главы государств, должны будут первыми выйти на полосу, когда пришельцы откроют люки, или что у них там в корабле предназначено для высадки на поверхность. Сейчас правила игры определяли инопланетяне, а одним из необсуждаемых условий они выставили именно такой порядок встречи. Сначала семья Ани, потом — большие шишки. Очень по- тарийски, но если хорошо подумать…
— Летят! Летят!
Радостный визг подняла одна из журналисток, не отрывавшая глаз от неба. Разумеется, диспетчеры давным-давно предупредили устроителей торжества, а те уже глав государств, что корабль пришельцев показался на их радарах. Потом отрапортовали военные — мол, почётный эскорт сообщает, что полёт проходит нормально. Информировать «мелочь» в зале оказалось привилегией репортёров, чем те не преминули воспользоваться. Хитрые днепропетровцы, знавшие объездные пути в аэропорт, неплохо заработали на земляках и приезжих, кои не удостоились чести быть приглашёнными официально. Они провели и провезли такое количество народу, что милиции пришлось выставить на полосе ограждения. Запрета на посещение исторического события не было? Не было. Но порядок быть должон, и точка. С известием о приближении пришельцев толпа заволновалась, вверх потянулись пока ещё редкие руки с зажатыми мобилками и цифровыми камерами.
Ослепительно белый корабль заходил на посадку гораздо красивее самолёта. Медленно, как вертолёт, он заложил эффектный вираж над посадочной площадкой, дав возможность заснять себя во всех ракурсах, после чего неподвижно завис над большим кругом, который вчера спешно рисовали на покрытии полосы. Повисев так с минутку, корабль начал ме-е-едленно, чуть не по сантиметру, снижаться. Кормой к импровизированным трибунам. Все до единой камеры медийщиков были наведены на него. Комментаторы, сами как на иголках, изредка позволяли себе короткие взволнованные реплики, чтобы держать аудиторию в напряжении. Надо сказать, это им удавалось: кое-кто выдал информацию, что около четырёх миллиардов землян сейчас наблюдают посадку космического гостя в прямом эфире. Кое-кто даже рискнул дать в эфир врезку в основной кадр — съёмки в крупнейших городах мира. Кто не имел возможности смотреть репортаж по большому телевизору, приник к экранчику китайского мобильного или ноутбука с ТВ-тюнером. Кто не имел телевизора, включил радио или бежал к ближайшему магазину электроники, где продавцы включили все свои товары и сами старались не упустить ни единой подробности, или искал громадный видеоэкран на какой-нибудь площади, где местные умельцы вместо рекламы выводили картинку «с телика». У кого был шустрый интернет, мог посмотреть трансляцию там, но — с задержкой секунд в пятнадцать. Иными словами, можно было смело говорить обо всём человечестве, прилипшем к телеэкрану.
Касание выросших буквально из днища опор запечатлели с особой тщательностью, и не зря. Сюрприз получился великолепный. Стойки в месте соприкосновения с покрытием полосы начали утолщаться, словно их изнутри накачивали водой. Нет, скорее, словно они внезапно сделались ртутными — чем ниже осаживался корабль, тем больше опорные поверхности напоминали жидкие блины. Надо полагать, не один учёный или инженер взвыл от зависти и желания непременно получить доступ к этому потрясающему кораблю. Наконец площадь опор достигла некоей оптимальной величины, и они застыли. Корабль замер.
— Приземлились… Сейчас выходить будут… — носились шепотки. Только сейчас стало понятно, насколько здесь было тихо.
Приготовленную ковровую дорожку торопливо раскатали почти до самой кормы, но тари не спешили покидать свой борт. На импровизированных трибунах поднялся недоумённый ропот. Волновались все — и «шишки», и военные, обеспечивавшие безопасность, и журналисты, и простые люди. Кто-то из медийщиков, заметив, что главы «большой восьмёрки» переглядываются и обмениваются короткими фразами, направил камеру на них. И прозевал самое интересное: на «сцену» вышла семья вернувшейся из неведомых далей земной девушки. Стоило им, не замеченным, сделать несколько шагов к дорожке, как в корме корабля нарисовалась светящаяся тоненькой линией рамка, видимо, обозначавшая контур выхода. Женщина, придерживая полы недлинной шубки, вдруг побежала вперёд — какие каблуки бы ей помешали, какая охрана? Мать снесла бы любое препятствие, а перед ней был любезно расступившийся кордон милиции, ковровая дорожка и нацеленные объективы сотен видеокамер, которых она тоже не заметила. И уж тем более не удержал её выкрик мужа: «Нина, не спеши! Она уже здесь!»
Аппарель с едва слышным шипением поползла вниз, открывая полутёмный проход. Телевизионщики мгновенно перенесли фокус камер на него. В глубине прохода замаячили фигуры… Гигантские, почти трёхметровые, они определённо не могли принадлежать людям. Только трое из восьми были нормального …или почти нормального роста. Фигуры застыли наверху. Бегущая женщина — метрах в трёх от опустившейся аппарели. Замерли зрители, замерли, нацелившись в одну точку, камеры. Вновь повисла невероятная тишина — стало слышно, как где-то тоненько попискивала одинокая зимняя птичка. Казалось, это мгновение не закончится никогда. Казалось, ни один звук не смеет нарушить почти космическую тишину, воцарившуюся на полосе. Может, именно поэтому многие услышали это слово.
— Мама…
Одна из фигур в скафандре, словно продавив, разметав в клочья эту тишину, сорвалась с места и помчалась вниз. На солнце сверкнуло затенённое сзади стекло гермошлема…
— Удачный кадр. Для раскрутки ваших проектов лучше не придумать. Вы великолепно выглядите, Анна Сергеевна.
Сопровождающий был исключительно вежлив и предупредителен, но от его вежливости и предупредительности уже начинало тошнить. Всех.
Кадр и впрямь были на редкость удачным: в кои-то веки Ане действительно нравилось, как она выглядит на фото. Рекламный проект под названием «официальный визит инопланетян на Землю» набирал обороты, над ним работали самые зубастые акулы пера и видеокадра. Тарийскую делегацию, решившую не разделяться до окончания карантина и снятия гермокостюмов, уже провезли по столицам «большой восьмёрки», где они сразу после официальных встреч норовили посетить музеи. Аню и Нойгеша, разумеется, по настоянию тари причислили к делегации и возили следом. Но им и Да-Рэй приходилось, кроме всего прочего, отдуваться на бесконечных пресс-конференциях. Безвестная студентка, почти год числившаяся погибшей, в считанные часы сделалась мировой знаменитостью. Постеры и бигборды с этим самым «удачным кадром» висели в каждом уважающем себя городе мира, невольно напоминая фото Юрия Гагарина, тоже ставшее в своё время брэндом эпохи. Вот только сама «звезда» успела стать кошмаром медийщиков. Перед каждой пресс-конференцией, перед каждым публичным выступлением она, скромно потупив глазки и молча кивая, выслушивала инструкции, как надо себя вести и что говорить публике. И каждый раз говорила с трибуны совсем не то, что было предусмотрено сценарием. Венцом скандала стал телемост в Нью-Йорке, когда Аня в ответ на завуалированный упрёк ведущего — мол, мы всё время отступаем от некоей канвы — попросту огрызнулась: «Я не собираюсь быть говорящей куклой!» Ведущий не
