со слезами на глазах.
Кейт сделала реверанс.
— Это будет честь для меня, — прошептала она, подавляя рыдания, и заняла позицию.
Неожиданно их окружили все, кто присоединился к этой партии.
Френсис, Табби, Эндрю Леннокс и другие неизвестные Кейт люди, которые казались ей смутно знакомыми и которые явно приходились друзьями Оливеру Гринвуду. И их партнерши — девушки, также по большей части неизвестные Кейт, девушки, которые ободряюще ей улыбались и кивали.
Каким-то образом они вступили в танец. Оливера справа мягко вели его друзья офицеры. Они вели и Кейт тоже, потому что она ослепла от слез. И когда танец закончился, слезы были не только на ее щеках.
— Могу я сопроводить вас к вашему опекуну, мисс Фарли? — поинтересовался Оливер Гринвуд.
— Еще не время, молодой Гринвуд, — добродушно раздалось позади них, — я хочу поговорить с этой юной леди.
— Сэр! — внимание всех обратилось в сторону говорящего.
Кейт повернулась. К ней приближались Джек и мужчина в темно-синем непритязательном аккуратном фраке — невысокий, худощавый, его голубые глаза сияли, глядя на нее поверх одного из самых знаменитых носов в Европе.
— Милорд! — выдохнула она и присела в реверансе.
— Итак, это и есть малышка Кейт Фарли, которая вскружила головы моим офицерам? — произнес маркиз Веллингтон.
Он снова улыбнулся Кейт, поклонился и поцеловал ей запястье. Вздох разнесся по залу.
— Я знал вашего отца, моя дорогая. Он был весьма приятным человеком. Сожалею о его кончине. И ваших братьев. Храбрые ребята, храбрые. Они бы вами гордились.
Маркиз взял ее руку и положил себе на локоть.
— Не желаете ли пройтись по залу?
Не дожидаясь ответа, он пошел вперед, понизив голос, чтобы его могла услышать только Кейт:
— Молодой Карстерз поведал мне о происходящем. Свора никчемных кудахчущих подстрекателей. Но мы их приструним. Осадим, покажем им, какие они трусы, да?
Веллингтон медленно шел по направлению к толпе, которая подалась вперед, желая поговорить с великим человеком. По дороге он представлял Кейт, словно являлся другом ее семьи: одному — как смелую юную героиню, другому — как храбрую благородную леди.
Вскоре к ним присоединилась группа женщин постарше, одна из которых взяла Кейт под руку, явственно оказывая ей поддержку. Кейт взглянула на нее — дама была ей незнакома.
Та склонилась к Кейт:
— Леди Шарлотта, моя дорогая. Мне ужасно жаль, что все так получилось. Если бы я знала… Но мы все играли в карты и только услышали, что произошло.
Она указала на своих компаньонок. Кейт узнала леди Кортни и несколько других подруг леди Кейхилл, но эту блистательную матрону видела первый раз.
Заметив, что Кейт все пытается разгадать загадку, леди добавила:
— Я мать Арнольда Бентэма, вы также знакомы с моим племянником, Френсисом. — Кейт понимающе кивнула, и дама продолжила: — Вы спасли моему Арнольду жизнь, мисс Фарли. И тем самым обеспечили себе вечную дружбу и поддержку с моей стороны и со стороны этих леди тоже.
Кейт медленно кружила по комнате. С одной стороны шел маркиз Веллингтон, с другой — группа самых влиятельных в обществе матрон. Ее изумил такой поворот колеса фортуны, она толком не могла понять, что происходит. Девушка кивала, делала реверансы и улыбалась, не замечая тех, кого встречала и кто пожимал ей руку.
Джек находился рядом, в паре шагов от нее, ее защитник. Она ощущала его присутствие, его силу. Ей хотелось коснуться его, но она не смела. Кейт повернулась, чтобы посмотреть на него через плечо. Их взгляды встретились, притянулись друг к другу, лаская, но она неумолимо пошла дальше, и их разделила толпа, наседая, жаждая встретиться с великим человеком и его протеже.
Кейт с трудом в это верилось. Ее выхватили из худшего ночного кошмара и вовлекли в самую триумфальную процессию под руку с величайшим из живущих героев Англии. Но именно Джек спас ее. Он рисковал подвергнуться остракизму, встал рядом с ней на публике, объявил о своей поддержке перед всем миром. Джек, который был затворником, прячущим ото всех свои раны — именно он танцевал с ней, когда никто даже не смотрел ей в глаза.
И именно под руку с Джеком она хотела идти, в его объятиях желала находиться.
Кейт обернулась. И не увидела его. Тревожно оглядела зал. Где же он? Его нигде не было. Он помог ей в трудную минуту. Конечно же, он не бросит ее в час торжества! Не мог же он не знать, что триумф для нее ничто, если его нет рядом?
Через десяток голов Кейт перехватила взгляд Френсиса и задала ему безмолвный вопрос. Он нахмурился, потом пожал плечами и покачал головой. Лицо Кейт вытянулось. Джек ушел. Почему?
С тяжелым сердцем Кейт вернулась к пустым приветствиям доброжелателей и подхалимов.
— Что значит, уехала? Куда уехала? Ее никто не видел с того проклятого бала, и вот что я вам доложу, бабушка, — нет ничего более неблагоразумного. Ей нужно выезжать, встречаться с людьми, общаться, показать им, что ей нечего скрывать. Мы исправили худшее, но если она прячется…
— Я сказала, она уехала, Джек. Совсем. Уехала.
— Куда? Что вы имеете в виду? — Неожиданно Джек побледнел и поспешно сел. — Она оставила Лондон?
Леди Кейхилл взглянула на него с состраданием. Ее сердце сдавила тяжесть. Он вел себя как дурак.
— Куда она отправилась?
— Обратно в деревню, где я ее нашла.
— Боже мой, как вы ей позволили. Что она там забыла? Что заставило ее так поступить?
Джек поднялся и начал расхаживать туда-сюда, сгибая и разгибая пальцы. Неожиданно голос его стал резок:
— Кто ее сопровождает? Как она путешествует? И кто ее там встретит?
Его бабка пожала плечами.
— Вы отпустили ее одну! — прорычал Джек.
— Об этом речь вообще не шла, и прекрати разговаривать со мной таким тоном. Я точно так же беспокоюсь о проклятой девчонке, как и ты! — сердито ответила леди Кейхилл. — Глупое дитя сбежало на рассвете.
— На чем она уехала?
— Не знаю, Джек, почтовыми или дилижансом, полагаю.
— Господи! Почтовые или дилижанс! Толкаться бог весть с кем. Разве ее не предупреждали об опасностях? Разбойниках, грабителях? Разве она не знает, как часто происходят несчастные случаи? Молю Господа, чтобы она поехала почтовыми. По крайней мере, у них есть охрана.
Бранясь, Джек выбежал из комнаты.
Леди Кейхилл осталась сидеть с удовлетворенной улыбкой на лице.
— Какого черта вы вытворяете?
Рев, способный докатиться эхом до самого неба, настолько напугал Кейт, что она выронила корзину. Но все же это был очень знакомый рев. Она оглянулась. На взмыленной, с вздымающимися боками и дрожащими ногами, лошади сидел Джек Карстерз и грозно буравил ее глазами.
Выглядел он ужасно. Весь покрытый грязью, небритый, со сбившимся на бок галстуком. Ее взор смягчился. Кейт посмотрела по сторонам. Узкая дорога, по которой она продолжала идти, не была пустынной. Несколько фермеров навострили уши. Кейт улыбнулась Джеку на радость наблюдателям.
— Добрый день, мистер Карстерз, — спокойно произнесла она ясным голосом. — Как видите, я
