24
опору. Он покачнулся, отлетел на фут назад и замахал руками, отчаянно пытаясь ухватиться
за воздух. Его нога задела валун, который без того еле держался на склоне, а сейчас и вовсе
рухнул, стронутый с места.
Конан кинулся вниз, как будто у него на ногах выросли крылья. Одной рукой он сжал
руку юношу, а другой старался противостоять валуну. Осуществить задуманное без
посторонней помощи было слишком тяжело даже для гигантской силы киммерийца. Однако
он все же задержал падение на достаточно долгое время.
Только тогда, когда юнец был благополучно перемещен с пути валуна, Конан отпустил
камень. Огромный булыжник скалы загремел по склону, ударяясь и высекая искры из
скальных обломков. Так он громыхал, таща за собой хвост из пыли и гальки, сокрушая, будто
былинки кустарники, пока, наконец, не остановился на расстоянии длины копья от Тармиса
Рога.
— Селлус! Тащи свою задницу сюда немедленно. Так будет лучше для тебя! — рев Рoга
разорвал наступившую не надолго тишину.
Конан начал озираться вокруг, словно не зная откуда исходит этот голос – из-под земли
или с неба. Один находящийся рядом воин прошептал:
— Советую тебе подчиниться, северянин. Рoг - злой человек, не терпящий возражений.
— Меня уши подводят, когда люди говорят, как мне лучше поступать, — буркнул
варвар. Гневный тон голоса Рoга свидетельствовал о том, что он полон решимости уладить
вопрос на этот раз окончательно.
Все же киммериец стал спускаться. Он двигался нарочито медленно, почти
прогулочным шагом. Рог вновь заревел, сопровождая рев такими роскошными проклятиями,
что Конан замер, восхищенно слушая ругань. Ему хотелось запомнить некоторые из тех
крепких аквилонских выражений на тот случай, если вдруг когда-нибудь придется делать
аквилонских солдат из уличного мусора.
Варвар сейчас желал только одного, это заговорить с Рoгом прежде, чем тот разъярится
настолько, что вспыхнет схватка перед всеми воинами. Дисциплина допускала частный
поединок. И Рог был не из тех, кто мог снести публичное оскорбление. Конан ни на
мгновение не сомневался относительно исхода возможного поединка, но знал также, что
избежать огласки произошедшего не удастся. Скоро об этом узнают в Шамаре и тогда
другие, привлеченные офирским золотом, прибудут раньше, чем Смотрители Танзы уйдут в
места, где киммериец сможет без осложнений покинуть их ряды.
Таким образом, Конан заканчивал свой спуск практически бегом, иногда отклоняясь
назад, чтобы снизить скорость. Он прыгал по валунам, и под конец достиг темпа, который
сделал бы честь иной антилопе.
Примчавшись к Рогу, пародируя аквилонское приветствие, варвар выпалил:
— Селлус северянин, прибыл по приказу военачальника!
Костяшки пальцев на одной руке Рoга побелели, сжимая рукоятку меча. Другие были
стиснуты в кулак. Его глаза говорили, что он готовым биться любым оружием против
киммерийца, если тот ответит подобным взглядом. Однако ветеран сдержался и произнес
голосом, слегка дрожащим от напряжения:
— Тот валун можно считать несчастным случаем?
— Будет ли иметь значение мой ответ на вопрос? – сказал Конан, холодно
улыбнувшись. — Может, ты думаешь, что я бросаю тебе вызов? Если ты готов назвать меня
лгуном перед воинами, то разве это мужской поступок?
Фраза: «перед воинами», казалось, остудила ярость Рога и вернула ему воинское
здравомыслие.
— Нам лучше всего встретиться сегодня вечером с глазу на глаз. Посмотрим, чья
возьмет, — объявил он голосом, который больше не дрожал от гнева.
