а также крови убитого дракона северянин стал средством их возвращения оттуда – где они
прибывали, туда - где они были теперь. Варвар не использовал слова «смерть» и «жизнь»,
находясь в месте (уже не в первый раз), где такие понятия не имели четкого значения. Все,
что он дал им, должно чего-то стоить. Но вот стоило ли это достаточно, чтобы заставить
скелетов отказаться от пролития его крови. Крови, несомненно, необходимой им для
восстановления остальных?…
…Сейчас костяные воины смотрели друг на друга. Тот, кто по мнению Конана, был его
товарищем по сражению, подошел ближе к полукругу и склонил череп к тому, кто являлся
предводителем. Эти два лидера, казалось, обсуждали, что дальше предпринять. Однако до
слуха киммерийца не донеслось ни единого звука из их сомкнутых челюстей. Тем не менее, в
следующий момент скелеты зашевелились. Полукруг раскрылся, как распускающийся
цветок, освободив место в середине, непосредственно перед Конаном. Стена скелетов не
распалась, все остались на местах, но некоторые из стоящих выпрямили осанку.
Конан улыбнулся, еле сдерживаясь от смеха, поскольку всякий живой звук показался
бы вторжением туда, где лишь стук камня о камень нарушал тишину. Безусловно, забавно
было видеть, что получившие частичку жизни солдаты по-прежнему сохраняют свои позиции
и не теряют навыков даже после того, как их плоть погибла.
Внезапно предводитель выхватил копье у ближайшего скелета, и ударил его торцом о
скалу. Эхо пустилось в танец по пещере, почти утопив порывистый смех киммерийца. Он все
же не удержался, глядя как некоторые неряшливые скелеты вытянулись, словно новобранцы
Смотрителей, когда Taрмис Рoг ревел на них. Варвар на миг представил, как нынче наставник
командует калеками в лагере, а также задался вопросом, что сделал бы Рог из этой подземной
стоянки мертвецов. Вполне вероятно, они научились бы у него строиться квадратом еще до
конца дня. Рoг был солдатом до кончиков пальцев, даже если в отдельные моменты могло
показаться, что у аквилонца в голове больше кости, чем мозгов.
На мгновение в полукруге образовалась достаточная брешь, чтобы позволить Конану
спастись в случае, если он действовал бы стремительно, избежав столкновения со стоящим на
пути предводителем и его несколькими соратниками.
В течение трех ударов сердца киммериец раздумывал, взвешивая возможные
последствия такого шага. Он не знал, насколько быстро бегают скелетные воины, да и
проверять это не хотел. Быть преследуемым в темном чреве подгорной пещеры ожившими
костями с древнем оружием и принять, в конце концов, ужасную, бесславную смерть –
северянин считал ниже своего достоинства. Он не мог рассматривать подобные перспективы
без дрожи отвращения. Лучше уж встретить судьбу здесь и сейчас…
Вместо того, чтобы отдать приказ к атаке, предводитель, теперь державший то же самое
копье в обеих руках, трижды поднял и опустил древко. Другие скелеты — его «воины», как
их начал именовать Конан, еще раз поспешно передвинулись, сформировал более широкий
полукруг, с узким промежутком перед своим вождем.
Предводитель ступил в образовавшийся коридор, опустился на колени, и положил
копье на скалу. Если не считать трение камня на камне, то можно было бы найти в его
движениях некоторое изящество.
Не ожидавший такого поворота Конан схватился было за меч, но, к счастью, мудрость
взяла верх над инстинктами, тем самым, предотвратив безумный поступок.
Следуя примеру вождя, все скелеты сложили у ног свое оружие. Поднявшись, они вновь
90
приосанились и опустили руки по швам, как будто под взглядом Рoга, искавшего у каждого
изъяны в выправке или ослабленный ремешок. Конан опять с трудом сдержал смех при виде
выбеленных костей, подражающих детям на празднике. Он не удивился бы, если б ожившие
мертвецы вдруг начали плясать, а то и засовывать в ушные отверстия пучки мха вместо
