Возможно, более точные сведения мы получим благодаря Измаилу. Я велела Фергюсу поручить Темереру присматривать за ним, раз уж они вроде как земляки.
Я еще раз зевнула: мое тело нуждалось в кислороде, нехватка которого ощущалась из-за потери крови.
— Весьма благоразумно с твоей стороны, англичаночка, — сказал Джейми, явно удивленный тем, что я оказалась способной на столь здравый поступок.
Я и сама была этим удивлена: мысли мои путались, и мне стоило больших усилий рассуждать логически.
Джейми почувствовал это. Он похлопал меня по руке и встал.
— Не бери ничего в голову, лучше как следует отдохни. Я скажу Марсали, чтобы принесла тебе чаю.
— Виски! — безапелляционно заявила я, и он рассмеялся.
— Ладно, виски так виски.
Джейми пригладил мне волосы, уложил на подушки, поцеловал в лоб и спросил:
— Так лучше?
— Гораздо лучше, — ответила я, улыбнувшись, и закрыла глаза.
Глава 56
ЧЕРЕПАХОВЫЙ СУП
Снова я проснулась во второй половине дня с ощущением, что у меня болит решительно все. Все покрывала оказались сброшенными во сне, и я лежала в одной рубашке; легкий ветерок слегка охлаждал горячую, сухую кожу. Раненая рука болела ужасно, и каждый из coрока трех аккуратных стежков мистера Уиллоби ощущался как воткнутая в кожу английская булавка, раскаленная докрасна.
Не оставалось ничего другого, кроме как использовать пенициллин. Я была привита против брюшного тифа, оспы и обычной простуды в версии восемнадцатого века, но это не делало меня бессмертной и неуязвимой, и один бог знал, какая зараза могла прилипнуть к лезвию абордажной сабли, которой португалец нанес мне рану.
Короткого перехода от койки к шкафу, где висела моя одежда, хватило, чтобы меня бросило в дрожь, а тело покрылось потом. Чтобы не упасть, я была вынуждена сесть, прижав юбку к груди.
— Англичаночка! Что с тобой?
В низком дверном проеме появилось озабоченное лицо Джейми.
— Будь добр, зайди сюда на минутку. Хочу тебя кое о чем попросить.
— Вина? Пирожное? А может, супу? Мерфи состряпал для тебя нечто особенное.
Он оказался возле меня в одно мгновение. Тыльная сторона его прохладной ладони коснулась моей разгоряченной щеки.
— Господи! Да ты вся горишь!
— Знаю. Но не переживай, у меня есть от этого лекарство.
Порывшись здоровой рукой в кармане юбки, я вытащила коробку со шприцами и ампулами. Правая рука болела, и каждое движение заставляло меня стискивать зубы.
— Твоя очередь, — криво усмехнулась я, кладя коробку на стол и двигая ее в сторону Джейми. — Я тебя колола, теперь у тебя появилась возможность отплатить мне тем же.
Джейми нерешительно посмотрел на коробку, потом на меня.
— Ты что, хочешь, чтобы я всадил в тебя одну их этих штуковин?
— Ну не то чтобы «всадил», но в принципе да.
— В зад? — скривился он.
— Да, черт побери!
Несколько мгновений он молча глядел на меня, потом склонился над коробкой — падавшие в окно солнечные лучи превращали его шевелюру в рыжий костер.
— Тогда объясни, что мне делать, — потребовал он.
Руководствуясь моими подробными указаниями, Джейми произвел все необходимые подготовительные действия, наполнил шприц и передал мне. Неловко держа шприц левой рукой, я проверила, нет ли воздушных пузырьков, вернула его Джейми и легла на койку ничком. Как ни странно, ничего забавного в этой ситуации мой муж, похоже, не находил.
— Ты правда хочешь, чтобы это сделал я? — спросил Джейми. — Боюсь, у меня руки неловкие.
Это утверждение, несмотря на боль в руке, вызвало у меня смех. Я много раз видела, как его ловкие, сноровистые руки справлялись с самыми разнообразными делами: от приема жеребят у рожающих кобылиц и кладки стен до ошкуривания оленей и набора шрифтов. И со всем этим он успешно справлялся при дрожащем свете факелов.
— Ну, может быть, — пробормотал он, выслушав мое мнение на сей счет. — Но это не то же самое. Что-то похожее я делал, когда мне случалось заколоть кого-нибудь на войне, но согласись, англичаночка, было бы странно даже думать о том, чтобы совершить что-то подобное с тобой.
Я бросила взгляд через плечо и увидела что он, держа в одной руке смоченный бренди тряпичный тампон, а в другой шприц, нервно кусает нижнюю губу.
— Послушай! — сказала я. — Я ведь делала тебе уколы, и ты знаешь, на что это похоже. Не так уж страшно, верно?
По правде сказать, его нерешительность начинала меня нервировать.
Он хмыкнул, сжал губы, опустился на колени рядом с кроватью и аккуратно протер кожу на моей ягодице влажным холодным тампоном.
— Все правильно?
— Замечательно. А теперь приставь иголку и введи, но не вертикально, а немного под углом. Ты же видел, как это делается. Пусть она войдет под кожу на четверть дюйма; не робей, приложи усилие. Когда протыкаешь кожу, ощущаешь упругое сопротивление. А потом надавливай на поршень, только медленно, не спеша.
Я закрыла глаза, выждала, но, так ничего и не дождавшись, снова открыла их и посмотрела на Джейми.
Он был бледен, его лицо поблескивало от пота.
— Ладно, забудь. — Я заставила себя выпрямиться, хотя голова от этого пошла кругом. — Давай сюда!
Я выхватила тампон из его руки и протерла себе верхнюю часть бедра. Рука моя слегка дрожала от лихорадки.
— Но…
— Заткнись!
Я взяла шприц и, нацелив его, как могла, левой рукой ввела в мышцу. Было больно. Еще больнее стало, когда я надавила на поршень и мой большой палец соскочил.
Но тут подоспел Джейми. Одной рукой он придержал в неподвижном положении мою ногу, другой медленно надавливал на поршень, пока не выдавил из шприца всю белую жидкость.
Когда Джейми вытащил иголку, у меня вырвался вздох облегчения.
— Спасибо, — сказала я чуть погодя.
— Прости, — тихо произнес он через минуту и поддержал меня под спину, помогая улечься.
— Все в порядке.
Глаза мои были закрыты, но под веками расплывались цветные узоры, напоминавшие об игрушечном чемоданчике, который был у меня в детстве: маленькие розовые и серебряные звездочки на темном фоне.
— Я забыла: первые несколько раз это бывает трудно. Думаю, воткнуть в кого-нибудь кортик гораздо легче. Во всяком случае, не приходится беспокоиться о том, что причиняешь кому-то боль.
Джейми промолчал, но сильно втянул воздух носом. Я слышала, как он расхаживает по каюте,
